Охотник на кроликов

Янус иронически подался назад, словно сомневался в словах Рекса или страшно удивился.

— Я ощущаю исходящие от вас потоки энергии, они мне нравятся, но они душноваты. — Янус прищурился на Рекса.

— Может быть.

— Я пошутил… не смог удержаться, потому что всем кажется, будто я похож на хиппи.

— Peace, — криво улыбнувшись, сказал Рекс.

— Это Шагал? — Янус указал на литографию. — Потрясающе… падающий ангел.

— Да.

— Вы рассказали моей коллеге, что две недели назад пили кофе с министром иностранных дел.

— Да.

— В какой именно день это было?

— Я не помню.

— Но в каком кафе это происходило, вы помните?

— В «Пшеничной кошке».

— Кофе и выпечка?

— Да.

— До чего славно! Официанты наверняка запомнили, как вы с министром иностранных дел Швеции сидели там и уплетали булочки, — улыбнулся Янус.

— Простите, мы могли бы поговорить об этом позже… я только что пришел с похорон и…

— Я как раз хотел спросить о них.

— Да, но мне надо позаботиться о сыне, мы пережили сильное потрясение…

— Понимаю, понимаю. — Янус поднес дрожащую руку ко рту. — Но я хотел бы и с ним поговорить, когда шок пройдет.

— Позвоните, и мы договоримся о времени. — Рекс открыл дверь.

— У вас есть машина?

— Нет.

— Нет машины, — глубокомысленно повторил Янус, после чего вышел на лестницу и стал спускаться.

Глава 66

Отрезанный от внешнего мира, Йона продолжал жить в тесной камере. Остаток вечера он посвятил тренировке, повторяя слова голландского лейтенанта: мужество и страх — это вопрос стратегического распределения силы; важно скрыть свое самое мощное оружие, чтобы воспользоваться им потом.

Спал Йона неспокойно и рано проснулся. Умывшись, он стал прокручивать в голове дело об убийстве министра. Припоминая каждую мелочь, разворачивая дело на 360 градусов, шаг за шагом, словно зубчатое колесо в часах, он все больше убеждался в правильности своей теории.

Дождь падал на окно с серого, затянутого тучами неба. Время беспрепятственно проходило сквозь стены и тела.

После обеда к Йоне постучались двое, отперли и попросили следовать за ними.

— Я должен позвонить, даже если уже поздно, — сказал он.

Ничего не ответив, надзиратели повели его по кульверту. Словно повторяя ситуацию, бывшую несколькими днями раньше, Йону вели на встречу, о которой он не просил. На этот раз его проводили в один из так называемых адвокатских кабинетов по другую сторону обычных комнат для свиданий.

Надзиратели ввели Йону в кабинет и заперли дверь.

Какой-то человек сидел, закрыв лицо руками, за письменным столом, разделенным посредине экраном высотой в тридцать сантиметров. За оконной решеткой виднелось дерево на фоне высокой каменной ограды. На стене видела черно-белая фотография Парижа с раскрашенной золотой краской Эйфелевой башней.

— Абсалон Рачен погиб? — спросил Йона.

Карлос Элиассон откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул. Его лицо оставалось в тени, приветливые обычно глаза мрачно светились.

— Я только хочу сказать, что воспринял твои слова всерьез, отправил туда два наряда.

— Его застрелили? — спросил Йона и сел на стул напротив своего бывшего начальника.

— Зарезали, — вполголоса ответил Карлос.

— Сначала пырнули в живот… он потерял много крови, но оставался в сознании, несмотря на болевой шок… пока его примерно через пятнадцать минут не казнили…

— Полоснули по шее, — изумленно прошептал Карлос.

— Полоснули по шее, — кивнул Йона.

— Не понимаю, откуда ты мог это узнать, ты же здесь в изоляции…

— И поскольку вы не видели плана убийцы, — продолжил Йона, — вы не смогли понять: министр иностранных дел стал первой жертвой, потому что убийце были нужны грандиозные похороны, чтобы приманить следующую жертву.

Карлос покраснел, встал и распустил галстук-бабочку.

— Помощник министра обороны США, — промямлил он.

— Так кто был прав? — спросил Йона.

Карлос вынул носовой платок из кармана брюк, вытер голову и обескураженно сказал:

— Ты был прав.

— А кто ошибся?

— Я ошибся… я сделал, как ты сказал, но у меня были сомнения в твоей правоте, — признался Карлос и снова сел.

— Мы столкнулись с умным спри-киллером с отличной военной подготовкой… и в его списке еще семь жертв.

— Семь, — прошептал Карлос и посмотрел на Йону.

— У убийцы что-то личное, и эта сила толкает его убивать… мотив, который каким-то образом извращает его восприятие реальности.

— У меня предложение, — осторожно начал Карлос и тронул кожаную папку.

— Я слушаю, — мягко ответил Йона, совсем как несколько дней назад, когда к нему явился премьер-министр.

— Вот это — подписанное решение. — Карлос показал бумагу. — Остаток твоего срока — общественные работы в полиции… немедленно вступает в силу, если ты примешь условия.

Йона спокойно смотрел на него, не говоря ни слова.

— А… после общественных работ, я гарантирую, тебя восстановят в прежней должности. — Карлос постучал по папке.

На лице Йоны не дрогнул ни один мускул.

— Та же зарплата, что была… а можно и повышение, если тебе это важно.

— Я получу назад свой кабинет? — спросил наконец Йона.