Охотник на кроликов

— С тех пор как тебя посадили, многое изменилось. — Карлос заерзал. — Мы больше не Государственная уголовная полиция, как тебе известно… мы теперь ГОО, то есть Государственный оперативный отдел, а СКЛ больше не СКЛ, а Государственный экспертно-криминалистический центр, а…

— Я хочу вернуться в свой старый кабинет, — перебил Йона. — Хочу вернуться в свой старый кабинет, рядом с Аньей.

— Это невозможно, во всяком случае — сейчас, еще слишком рано, в отделе не поймут. Ты же фактически осужденный преступник.

— Понимаю.

— Не расстраивайся, — сказал Карлос. — У нас есть отличное местечко на Турсгатан, одиннадцать… Это не то же самое, я знаю, но там поблизости найдется квартира, где можно ночевать… Вот здесь все написано, прочитай договор и…

— Я доверяю людям, — сказал Йона, не притронувшись к бумагам.

— Это согласие? Ты же хочешь вернуться, да? — сделал попытку Карлос.

— Для меня это не игра, — серьезно сказал Йона. — С каждым днем возрастает риск того, что кто-то еще погибнет.

— Отправляемся прямо сейчас, — объявил Карлос и встал со стула.

— Мне нужен мой «Кольт комбат».

— Он в машине.

Глава 67

Йона получил в свое распоряжение кабинет площадью четыреста квадратных метров в небольшом здании из стали и стекла, вклинившемся между Торсгатан и депо Центрального вокзала.

Помещения, принадлежавшие прежде «Коллектор-банку», освобождались, кажется, в большой спешке. В кабинете задержались пара эргономичных стульев и разобранный письменный стол, пыльные провода и затоптанные брошюры.

В первый вечер Йона приготовил простую пасту в персональной кухоньке, налил себе бокал вина, поел, устроившись за конторским столом в полутемном конференц-зале. Через большие грязные окна ему были видны дельта рельсов и поезда, вкатывающиеся в депо.

В новостях передавали лишь об убийстве помощника американского министра обороны. Никого не арестовали, говорили о скандале вокруг полиции — еще худшем, чем после убийства Улофа Пальме. ФБР командировало в Швецию собственных агентов, тон переговоров между двумя странами ужесточился.

Пресс-секретарь шведской службы безопасности повторял, что все представляющие угрозу объекты тщательно охраняются, что на каждом уровне соблюдаются высочайшие международные стандарты.

Йона прочитал отчет о вскрытии Абсалона Рачена, убитого на глазах жены и детей, поставил тарелку на тумбу для бумаг и задумался о рельсах и безжалостных стрелках.

Когда-то Йона был женат, у него был маленький ребенок — а потом он стал одиноким.

Волной нахлынули воспоминания: папа, мама, Суума, Люми, Диса и Валерия.

Вечером Йона лег в приемной на диване с выцветшей от солнца обивкой. Во сне он слышал смех Суумы — тихий, совсем рядом, повернулся и посмотрел на нее: она стояла босая, небо горело за ней, на рыжих волосах светился плетеный венец невесты.

На следующее утро уже в восемь из ГОО доставили компьютер, принтер, ксерокс и все следственные материалы в картонной коробке.

Теперь Йона мог начать работать по-настоящему.

Йона знал, что террористы не имеют отношения ни к одному из трех убийств, их совершил один и тот же спри-киллер. Полиции предстояло выследить убийцу, имевшего разработанный план, который с большой вероятностью очень скоро приведет к еще одному убийству.

На большой стене Йона прикрепил фотографии трех жертв и начертил сложную сеть отношений: родственники, друзья и коллеги. На противоположной стене он протянул хронологические линии: детство и юность, образование и карьера.

В большом кабинете, где коллекторы, видимо, проводили собрания, он покрыл стены фотографиями с мест убийства: общий вид, детали, вырезки и подробные записи со вскрытия Абсалона Рачена.

В коридоре Йона по всему полу до самой кухни разложил стопки судебно-медицинских и криминалистических протоколов, после чего выложил протоколы допросов родственников, друзей и коллег.

На полу в кабинете он составил стопками распечатки с информацией от населения и три электронных письма от журналистки, которая запрашивала психологический профиль убийцы Абсалона Рачена и снайпера из Кунгсторнет.

Йона достал из кармана зажужжавший телефон и увидел, что звонят из судебно-медицинского отделения Каролинского института.

— Это законно? — раздался в трубке гнусавый голос Нолена.

— Что именно? — улыбнулся Йона.

— Ну… Тебя снова приняли на службу в полицию, ты ведешь предварительное расследование, имеешь полномочия…

— Думаю, да, — перебил Йона.

— Думаешь?

— Похоже на то.

— Я в любом случае хочу остаться анонимом, — предупредил Нолен и коротко откашлялся. — Абсалон Рачен истекал кровью примерно девятнадцать минут, прежде чем его убили… ровно столько же прожил Тедди Джонсон между первым выстрелом и выстрелом смертельным… Может быть, я рассматривал бы это как случайное совпадение, если бы вопрос о времени задал не ты.

— Спасибо за помощь, Нолен.

— Я аноним, — поправил Нолен и закончил разговор.

Йона посмотрел на стену с фотографиями и подумал, что — помимо моря крови и узора пятен в кухне министра — угадал еще, что между первым и смертельным выстрелами прошло больше пятнадцати минут.