Охотник на кроликов

— Нет, это… я полный ноль, — произнес он, покраснев.

— Нам надо пару минут поговорить с вашим папой, — сказал Янус и потрогал блестящий лайм.

— Мне выйти в зал? — спросил Самми.

— По-моему, ты можешь остаться, — сказал Рекс.

— Решайте, — предложила Сага.

— Хватит с меня секретов, — сказал Рекс.

Он осторожно вынул свернувшийся белок из бульона и немного убавил огонь.

— Я видела вас по телевизору, когда вы говорили о покойном министре, — начала Сага и прислонилась к рабочему столу. — Это было очень трогательно…

— Спасибо…

— Хотя все это — просто ложь, — закончила она.

— Что вы хотите сказать? — Рекс сделал вид, что он вдруг насторожился.

— Вы помочились на его садовую мебель и…

— Знаю, — усмехнулся он. — Это перебор, но у нас…

— Ну хватит, — утомленно сказала Сага.

— Наш жаргон…

— Придержите язык.

Рекс замолчал, глядя на нее. Мышца под глазом начала подергиваться. Самми, не в силах сдержаться, улыбался, глядя в пол.

— Вы только хотели рассказать, что это была часть вашей дружбы, — спокойно сказала Сага. — Что у вас был такой извращенный юмор, куча злых розыгрышей… но это неправда, потому что вы не были друзьями.

— Он был моим старинным приятелем, — попытался сопротивляться Рекс, уже понимая, что это абсолютно бессмысленно.

— Я же знаю, что вы не общались тридцать лет.

— Может, мы и не встречались регулярно… — слабым голосом ответил он.

— Вообще не. Вы вообще не встречались.

Рекс отвел взгляд, увидел, как Янус обирает белую кошачью шерсть с манжеты кожаной куртки.

— Но вы учились в одной и той же закрытой школе, — тихо сказала Сага.

— Мой отец был директором «Хандельсебанкена», мы жили на Страндвеген, я должен был учиться в Людвиксбергскулан.

— А вы не учились? — спросила Сага.

— Я стал поваром, а не директором банка, — ответил Рекс и поднял кастрюлю с водяной баней.

— Какое разочарование, — улыбнулась Сага.

— Но я и есть сплошное разочарование, с какой стороны ни глянь.

— Вы так думаете?

— Иногда… а иногда — нет, — честно признался Рекс и посмотрел на Самми. — Я завязавший алкоголик, но иногда у меня случаются рецидивы… И чего я не могу вынести, когда напиваюсь, так это нашего расчудесного министра иностранных дел, за… да ладно, его больше нет в живых… но при жизни он был истинной свиньей.

Янус Миккельсен убрал рыжие пряди с лица и улыбнулся всеми своими морщинками у глаз.

Глава 69

Чувство облегчения от того, что он сказал правду, длилось всего несколько секунд, сменившись страхом попасть в расставленную сеть. Дрожащими руками Рекс надрезал сладкую свежую ковригу и осторожно положил нож на доску. Он не понимал, зачем явились агенты.

Может, они все это время знали про запись?

Может, эта Сага заметила кровь на стуле, когда приходила к нему тогда?

Рекс спросил себя, надо ли ему соблюдать осторожность, не связаться ли с адвокатом, не рассказать ли о драке Диджея с пьяным.

— Я думал, вы хотели поговорить об убийстве Тедди Джонсона, — сказал он наконец.

— Вы что-нибудь об этом знаете? — спросил рыжий и уставился на него.

— Нет, но я был там, когда это произошло.

— У нас уже много свидетелей. — Янус взялся за ухо.

— Это понятно… Так о чем же вы хотели спросить? — сказал Рекс и кашлянул.

— Я хотела спросить, почему вы называете министра иностранных дел свиньей и зачем мочились в его бассейн, — мягко ответила Сага.

— Хорошо, — прошептал Рекс.

— Самми, я только должна сказать, что твоего отца не подозревают ни в каких преступлениях, — заметила Сага.

— Он мой отец только на бумаге.

Рекс вымыл руки, вытер о льняное полотенце.

— В юности наш министр иностранных дел был… как сказать? Вилле не мог вынести, что у меня на всех экзаменах результаты лучше. В смысле — он всегда получал высшие баллы, потому что его родственники финансировали школы сто лет, но ему этого было недостаточно… Когда Вилле узнал, что я встречаюсь с симпатичной девочкой из параллельного класса, он захотел во что бы то ни стало переспать с ней… только для того, чтобы вставить спицы в колеса, показать свое могущество. Вот что он сделал.

— А может быть, она сама хотела переспать с ним? — предположила Сага.

— Да, наверняка, но… И я не говорю, что мои суждения были более зрелыми, чем его, но я был по-настоящему влюблен в нее… а для него она ничего не значила.

— Откуда вам знать, что он не был влюблен в вашу подружку? — спросила Сага.

— Он сам говорил… как только ее не называл: и клубной шлюхой, и любительницей групповухи…

— И правда, свинья, — кивнула Сага.

— Я сознаю, что все ученики Людвиксбергскулан принадлежат к привилегированным семьям, — продолжил Рекс. — Но внутри школа была жестко разделена: мы, нувориши, и те, кто поколение за поколением находился на особом положении… все знали, что существуют особые правила, стипендии и союзы только для них.

— Бедный папа, — съязвил Самми.

— Самми, мне было семнадцать лет. Человек в этом возрасте довольно чувствителен.

— Я пошутил.