Охотник на кроликов

— В надежном месте, — улыбнулся директор и широким жестом указал на книжные полки, закрывавшие стену.

Йона подошел к шкафу. Переплетенные в тома с кожаными уголками, здесь были собраны ежегодники за все время существования школы. Йона просмотрел корешки, ища ежегодники тридцатилетней давности.

— Могу я узнать, зачем это потребовалось? — спросил директор и положил цветок возле клавиатуры компьютера, после чего сел.

— Для предварительного расследования. — Йона взял том.

— Это я понимаю, но… я все же хотел бы знать, не идет ли речь о чем-то, что может негативно сказаться на репутации школы.

— Я пытаюсь остановить спри-киллера.

— Я не понимаю, что это значит, — усмехнулся директор.

Йона кивнул и взял еще четыре ежегодника, положил их на стол.

Он принялся просматривать фотографии тридцатилетней давности — встреча в актовом зале с белобородым писателем Уильямом Голдингом, шествие в день святой Люсии, соревнования по теннису, крикету, верховой езде и скачкам с препятствиями.

Йона скользнул взглядом по студенческим фуражкам выпускных классов. Школьные балы с оркестром, воскресные обеды в столовой — белые скатерти, хрустальные люстры, официанты.

Согласно списку на последней странице, школа могла принять около пятисот тридцати учеников за учебный год. Вместе с учителями, служащими, воспитательницами и старшими воспитателями, которые жили в каждом ученическом общежитии, а также прочими сотрудниками набиралось шестьсот пятьдесят имен в каждой книге.

На одной из фотографий Йона увидел юного Виллиама Фока — человека, который через много лет станет министром иностранных дел Швеции; на этой фотографии он принимал стипендию от тогдашнего директора.

Йона, не торопясь, упаковал все пять ежегодников в свою буро-зеленую дорожную сумку.

— Из этой библиотеки ничего нельзя выносить! — запротестовал директор. — Вы не можете забрать наши ежегодники…

— Расскажите о Кроличьей норе, — попросил Йона и застегнул молнию сумки.

Взгляд директора растерянно метнулся вправо-влево, но потом директор решительно выпятил подбородок.

— Я должен согласиться с иностранной прессой насчет того, что шведской полиции следует заняться поисками убийцы Тедди Джонсона… Это просто для сведения, потому что вы и ваши коллеги, кажется, с трудом справляетесь со своими профессиональными обязанностями.

— Здесь, в школе, действовал некий союз.

— Об этом я ничего не знаю.

— Возможно, это было тайное общество?

— Не думаю, что у нас тут нечто вроде Общества мертвых поэтов, — холодно улыбнулся директор.

— Так значит, у вас нет традиционных клубов или лож?

— Я позволяю вам заглянуть во внутреннюю жизнь школы, хотя не думаю, что вы отыщете у нас своего «киллера», но… Но я не стану отвечать на вопросы, касающиеся частной жизни учеников или объединений, в которых они могли состоять.

— Кто-то из персонала работал здесь тридцать лет назад?

Директор не ответил; Йона обошел вокруг стола и принялся щелкать клавишами компьютера, заглянул в финансовую ведомость, добрался до зарплат сотрудников.

— Конюх, — слабо выговорил директор.

— Как его зовут?

— Эмиль… что-то там.

Глава 71

Возле конюшен курила группка учеников. Какая-то девочка в одиночестве каталась по корде, несколько лошадей паслись позади конюшни. Ученики могли держать в школьной конюшне собственных лошадей, за которыми здесь ухаживали во время учебных семестров.

Когда Йона входил в манеж, зажужжал его мобильный: Сага прислала текстовое сообщение о том, что ближайшим прямым рейсом вылетает в Чикаго, чтобы поговорить с единственным известным им членом Кроличьей норы.

Грейс Линдстром.

В конюшне, разделенной на стойла, густо пахло лошадьми, кожей и сеном. Двадцать шесть стойл, подогреваемая комната с седлами.

Тощий мужчина лет шестидесяти, одетый в зеленую стеганую куртку и резиновые сапоги, чистил кофейно-коричневого мерина.

— Эмиль? — спросил Йона.

Мужчина остановился; лошадь фыркнула и нервно задвигала ушами, услышав незнакомый голос.

— Невероятно хорош в холке и крестце, — сказал Йона.

— Верно, хорош, — ответил мужчина, не оборачиваясь.

Он дрожащими руками отложил щетку и скребок.

Йона подошел к мерину, похлопал его по спине. Кожа чувствительной лошади сразу отозвалась, подтянулась под его рукой.

— Он немного нервный. — Эмиль наконец повернулся к Йоне.

— Может, он на многое способен.

— Вы бы видели его в галопе. Бежит, как вода течет.

— Я только что говорил с директором, он сказал, что вы, возможно, сумеете помочь мне. — Йона предъявил полицейское удостоверение.

— А что стряслось?

— Я сейчас складываю довольно большой пазл, и мне нужна помощь того, кто давно работает в этой школе.

— Тридцать пять лет назад я начинал здесь младшим конюхом, — осторожно сказал Эмиль.

— Тогда вы знаете про Кроличью нору.

— Не знаю, — резко ответил конюх и отвернулся к низкому окну.

— Это был какой-то клуб, — объяснил Йона.

— Мне надо работать, — пробормотал Эмиль и схватил совок.

— Это я понимаю. Но, по-моему, вы знаете, о чем я.

— Не знаю.

— Кто именно приходил на встречи в Кроличьей норе?

— Откуда мне знать? Я был младшим конюхом… да я все еще младший конюх.