Охотник на кукушек

Поезд плавно остановился, и все заторопились на выход. Памятуя инструкцию, Костя взял таксомотор и через двадцать минут открыл тяжелую дубовую дверь. Интересный вариант! На первый взгляд перед ним стоял обычный вахтер, только кобура на боку не соответствовала уставу. НКВД давно перевооружен на пистолеты Коровина и автомат «ППД-34» с более поздними модификациями. Оперативные группы предпочитали более легкий автомат Коровина «ППК-33», а конвойные войска – дальнобойный «ППТ-27» Токарева.

Исключение составляла вневедомственная охрана, им оставили дореволюционные «Наганы» с устрашающими трехлинейками. Здесь, у входа, на Костю смотрел вроде бы рядовой вневедомственной охраны, а маленькая кобура могла вместить только «ТК-26».

– Младший лейтенант Мишутин, прибыл по предписанию, – представился Костя и показал удостоверение.

– Вас проводят, – коротко ответил вахтер, сделал шажок в сторону и указал на гардероб.

Оставив шинель с багажом, он последовал за еще одним «вахтером», который сопроводил до двери с табличкой: «Выбраковка сырья». Шутники, однако. В просторной комнате двое, обычная мебель, обычные госслужащие, но один из них, не отрываясь от чтения документов, кивнул на соседа. Положенные три шага и представление:

– Младший лейтенант Мишутин.

Ничем не примечательный человек слегка приподнял бровь, перевернул несколько листочков в лежащей перед ним папке и посмотрел на соседа. Тот торопливо зашуршал бумагами и виновато доложил:

– В Ленинграде он уже был за штатом, поэтому приказ пришел только к нам.

– Исправь.

Костю тут же лишили кителя, а вернули со шпалой. За время ожидания Костю вежливо усадили напротив неведомого начальника, а разговор начался после возвращения кителя.

– Ну что, молодой человек, со всех сторон на вас только самые лестные отзывы, – произнес начальник и замолчал.

Вопроса вроде бы нет, но сказанное требует ответа.

– Я всего лишь выполнял приказы.

– Да, сделал ты немало, каждое задание выполнил с лихвой, проявив инициативу и дерзкое пренебрежение к врагу.

– Это не дерзость, а всего лишь знание финнов.

– Правильно ответил, молодец. Сейчас тебе предстоит познать жизнь немцев.

– В Германию?

– Именно. Правительство Германии предложило обменяться военными специалистами.

– Я сотрудник НКВД, а это другое ведомство, – возразил Костя.

– В списке вы остались лейтенантом в должности командира взвода дивизионной разведки. Наша делегация едет в гражданской одежде.

– Как бы меня ни одели, необходимых знаний не появится.

– Перед вами задача – перенять опыт Вермахта. Запомнить все до мелочей и по возвращении рассказать мне.

– Это я сумею, – уверенно ответил Костя.

Неведомый начальник усмехнулся и продолжил:

– Вторая задача сложнее и требует смекалки. По агентурным сведениям, немцы значительно увеличили число учебных воинских частей.

– Учебные батальоны?

– Нет, учебные дивизии! При этом сократили сроки подготовки солдат с одного года до трех месяцев.

– Но мне никто не позволит самостоятельно разъезжать по Германии.

– Подобную информацию можно получить, либо подслушав, либо заглянув в соответствующие документы.

Бля, вот попал так попал! Ему предстоит не просто ехать в Германию – шпионить! Пока Костя судорожно продумывал варианты отказа, неведомый начальник начал инструктаж. Трехчасовой монолог можно свести к двум постулатам: в любой ситуации быть доброжелательным и не отказываться от любых предложений. В завершение ему выплатили подъемные[84] и посоветовали в приказной форме сходить вечером во МХАТ.

* * *

Заместитель начальника четвертого управления НКВД СССР с тяжким вздохом убрал в сейф очередное личное дело. В связи с началом новой мировой войны Коминтерн и Политбюро ВКП(б) приняли совместное решение о расширении агентурной сети в странах антикоминтерновского пакта. Братские партии направили в НКВД самых надежных коммунистов, а национально-патриотические землячества добавили добровольцев из среды эмигрантов-антифашистов.

Занятия в спецшколе должны начаться в октябре, а способности и возможности будущих курсантов неизвестны. Приказано подготовить нелегалов, радистов и связников, что требует от кандидатов особого склада характера. К сожалению, этот парень почти не пригоден. Весь перечень достоинств перечеркивает одна-единственная фраза: «В быту необщителен». Это приговор, и пожелание еще раз встретиться с артистами – всего лишь попытка хоть как-то его расшевелить. Спецшкола – в прямом подчинении Берии, и отказ должен быть аргументирован.

Разумеется, ничего этого Костя не знал и вышел в полном обалдении. Задание собрать в Германии материал о системе подготовки новобранцев неизбежно закончится провалом. Немцы обязательно будут приглядывать за советскими командирами, и его сразу повяжут, отведут в подвалы гестапо, где начнут зверски пытать. С такими похоронными мыслями он шел за охранником и неожиданно оказался в уютной квартирке на одном этаже с кабинетом так и не назвавшегося начальника.