Охотник на кукушек

Перед возвращением домой Костя зашел в пельменную на углу Невского и Садовой. В зале достаточно многолюдно, что обещало сытную и качественную еду. Заказ в тридцать пельмешек в бульоне и стакана какао с пышкой обошелся в три семьдесят пять. Недорого и вкусно. Он с удовольствием принялся за еду и благодушно позволил сесть напротив той личности, что топала следом с момента выхода из Торгсина.

Покончив с необыкновенно вкусными пельменями, Костя принялся за какао с пышкой в ванильной обсыпке. Незнакомец не стал пить свой кофе, лишь взял стакан в руку и горестно заговорил:

– Разве можно распродавать картины неведомо кому? Это достояние государства, которому нет цены.

– Извините, я не искусствовед и картинам предпочту красочный постер.

– Не понял? Что такое постер?

– Слово «коллаж», надеюсь, вам известно? Постером можно назвать разновидность фотоколлажа.

– Странно слышать от милиционера такие слова. Вы образованны?

– На уровне обычной средней школы в обычном райцентре.

– Странно, у вас нет обычного местечкового говора. Так чисто говорили дворяне или дети богатых промышленников.

Желая уйти от щекотливой темы образования, Костя принялся пояснять обычный сюжет постеров. Как ни странно, но рассказ о восседающих на драконах полуголых девицах с огромным мечом незнакомца заинтересовал. Постепенно фантазийная тема перешла к оркам с гоблинами и гигантским танкам о восьми башнях с чудовищными пушками или пляжам под пальмами на берегу океана.

Долго слушавший незнакомец тоже заговорил о постерах дореволюционных времен, когда вошел в моду стиль «рено». Оказывается, в конце девятнадцатого века была чрезвычайно популярна тема ходячих мертвецов. Они обитали в жутких замках Мертвых или затерянных в океанах островах. Другими популярными темами были подводные страшилища, коварные русалки с ведьмами или вышедшие из ада злобные демоны.

Костя встал:

– Спасибо за компанию, мне пора идти.

– Так вы не выслушали мою просьбу, – смущенно пробормотал незнакомец.

– Боны не продаю.

– Вы не понимаете! Нам не боны нужны, а картины! Сейчас за бесценок продают коллекцию Шереметевых!

– Хотите купить и перепродать за правильную цену?

– Да как вы смеете! Мы спасаем их для потомков! За границу продают нашу с вами историю, нашу гордость!

– Ну да, спасаете, развесив шедевры на стенах собственной квартиры.

– Пусть так, но это лучше, чем оптовая скупка пьяными моряками с перепродажей за границей!

Моряки, допустим, были трезвыми, во всяком случае те, что на глазах Кости действительно оптом скупали картины. Он задумался: картины покупать бессмысленно, в нынешнем положении это непозволительно. Продавать боны опасно, мало ли что, засекут и влепят по партийной линии по самое не могу. Остался единственный вариант, и он спросил:

– У вас есть родственники в Среднем Поволжье?

В первый момент незнакомец растерялся, но затем дал полный ответ:

– Сын окончил автодорожный институт, сейчас работает инженером на Ярославском заводе автомобильных двигателей.

– Я дам вам боны на условии, что купленные картины вы отвезете к сыну.

– Но почему? Не вижу смысла. Нас после революции не уплотняли, моя страсть к коллекционированию властям известна.

Теперь уже замялся Костя. Надо как-то сказать о предстоящей блокаде, голоде и мародерстве. Ради выживания люди начнут продавать самое дорогое, а шайки таких же голодных и озлобленных пойдут за ними следом. Да, грабителей отлавливали и расстреливали на месте, но это вообще, а здесь, конкретно, он отдает свои деньги и желает обезопасить предстоящую покупку. Решившись, он уверенно ответил:

– Еще одной мировой войны нам не избежать и Питеру придется туго. Город начнут бомбить и обстреливать…

– Вы говорите страшные вещи! Неужели это возможно? Сейчас, когда идеалы любви и братства начали объединять народы!

– Немцы не простят унижения и обязательно отомстят.

– Но Гитлер в высшей степени дружелюбен к советской власти.

– Давайте не будем обсуждать политику глав государств. Вот вам все мои боны и прошу перевезти картины к сыну.

– Это много, очень много. Пожалуй, я смогу купить все картины Левитана и Поленова.

– Вот и чудненько. – Костя снова встал.

Незнакомец схватил его за руку:

– Вы не хотите взять с меня расписку?

– Честному человеку верят на слово, а жулик обманет даже с дюжиной клятв и расписок.

– Так уходить нельзя! Вы даже не знаете адреса моего сына.

– С войны еще надо вернуться – это раз. Я не интересуюсь картинами – это два. Так что оставьте их себе, если сумеете сохранить.

– В таком случае я обязан оказать вам ответную любезность. Идемте.

Незнакомец оказался Александром Васильевым, потомственным модельером, владельцем швейной мастерской и магазина на Невском. От предложения, как он выразился, «обшить» Костя не отказался. Дело в том, что приказом № 327 утверждалось право сотрудников НКВД на «улучшенное» обмундирование. Проще говоря, милиция получила возможность шить форму по измененным лекалам согласно моде. До сих пор он был единственным в городском управлении, кто ходил в казенном мешковатом кителе и отвисающих сзади бриджах.