Охотник на лис

– С меня хватит! – закричал, в свою очередь, Дэн. – Я ухожу отсюда!

Дэн был уже на выходе, когда я схватил его и Джона за руки, притащил их назад в раздевалку и высказал Джону все, что думал.

Когда я закончил, Джон посмотрел на меня и сказал:

– Я сломаю тебе карьеру.

Это был тот единственный раз, когда он выполнит данное им слово.

В декабре 1987 года Дюпон послал меня в Орегон для набора борцов-новичков. Я провел Рождество у своей матери, и на самое Рождество, когда мы открывали подарки, Джон позвонил мне.

– Ты уволен, – сказал он мне. – Не возвращайся в университетский городок, потому что тебя ищет полиция.

И повесил трубку. Никакая полиция меня не искала, он просто пытался напугать меня, чтобы я не появлялся какое-то время.

Он не дал мне никаких объяснений по поводу причин моего увольнения и не сделал этого, когда я вернулся в Филадельфию.

Вернувшись после праздников в Филадельфию, я узнал, что Дюпон вместе с командой полетел на самолете бизнес-класса в Пуэрто-Рико на соревнования по борьбе. Это поездка не значилась в наших планах. Как выяснилось позже, были также нарушены правила Национальной ассоциации студенческого спорта, потому что команда не участвовала в достаточном количестве соревнований и, таким образом, не соответствовала нормативам для такого рода поездок. В Пуэрто-Рико была проведена только одна схватка. Собственно говоря, для команды это были такие маленькие бесплатные каникулы, и они провели эту единственную схватку, чтобы можно было попытаться оправдать совершенную поездку.

Роб и Дэн пришли ко мне домой, чтобы рассказать мне о ней. По их рассказу, Дюпон организовал схватку с Хосе Бетанкуром, который на Играх 1984 года был в составе пуэрто-риканской сборной. Хосе позволил Дюпону победить, что, судя по всему, заставило Джона почувствовать себя крутым парнем. Он велел пуэрто-риканскому тренеру взять его, Джона, сумки и отнести их в его, Джона, самолет, словно тренер был его слугой.

– Да мне наплевать, кто ты! – набросился тренер на Дюпона. – Я сейчас надеру тебе задницу!

Это настолько напугало Дюпона, что он рванул к самолету и велел всей команде также поторопиться.

* * *

Джон хотел, чтобы его уважали. Ему было необходимо, чтобы его уважали, чтобы компенсировать то, чего он не смог достичь.

В 1987 году он написал книгу «Вне ковра: создание победителей в жизни». Я как-то подслушал, как он начитывал на магнитофон отрывки из этой книги. Он был пьян и совершенно не в себе. Это было просто посмешище. В том, что он начитывал, не было вообще никакого смысла. Как я слышал, он заплатил за то, чтобы эта книга была издана и бесплатно роздана университетским тренерам по всей стране.

Он попросил меня написать предисловие. Я против своего желания сделал это, чтобы гарантировать, что он не припишет себе моих успехов. Через несколько лет я прочитал это предисловие. Я был обозначен автором, но это был не тот текст, который я написал, поскольку там Джону в заслугу были поставлены все мои достижения.

Я никогда не думал, что можно изобрести какую-то награду, чтобы затем вручить ее самому себе. Общение с Джоном предоставило мне массу возможностей понаблюдать за тем, как он справлялся с этой задачей.

Он заставил меня выступить на одном из банкетов, посвященных его награждению. Я не собирался говорить ничего, что могло бы представить Джона в выгодном свете, поэтому, поднявшись, я рассказал о том, как завоевал свое золото на Олимпиаде. Таким образом, внимание было больше уделено мне, чем Джону. Я постарался сделать историю о себе забавной, и все присутствовавшие посмеялись.

После меня слово взял парень, которого я не знал. Он сидел рядом с Джоном. Судя по всему, Джон ожидал, что я скажу что-то подобное, и он нанял этого парня, чтобы тот высказал мысли, противоречившие моему выступлению. Когда он сказал: «Золотая медаль ровным счетом ничего не значит», – мне захотелось встать и ударить его.

Одна из самых забавных историй о «наградах» Джона касается созданного им «Фонда граждан-спортсменов». Никто из тех, кого я знал, так и не смог понять, ради чего был создан этот фонд. За исключением того, конечно, чтобы организовать церемонию награждения Джона.

Мне претило даже само название фонда. Я не был гражданином-спортсменом. Я был просто спортсменом!

У Дюпона были ручки, канцелярские принадлежности, запонки, рубашки, галстуки и значки с названием фонда. Для выступления с приветственной речью на большом банкете в Вашингтоне он нанял профессионального футболиста.

В первых рядах сидели важные персоны. Борцы и тренеры Вилланова были размещены в конце узкого коридора. По существу, мы даже не были в банкетном зале. Однако мы могли видеть футболиста, когда он выступал, и было смешно слушать, как он переходил от одной истории к другой, пытаясь увязать их с основной темой своего выступления, которая не была сформулирована.