Охотник на мафию. Часть 1

— А тебе не всё равно? — глядя на друга спокойно и трезво, спросил Иваныч.

Глава 18

— Убить его должен был ты, — сказал начальник ГРУ, — но ты вдруг проникся к нему «нежностью». С чего бы? Забыл? Посттравматический шок? Мы тебя для чего в банду вводили?

Ковалёв словно и не пил.

— Иваныч, я чего-то не понял… Зачем это нам? Он, вроде, ничего был мужик…

— Не мужик он, Серёжа, а бандит. И всё его окружение бандиты…

Он помолчал и добавил тихо.

— И ты, если по закону, тоже бандит. Скольких ты по его указанию пострелял? Понятно, что убитые вами, сами намеревались зачистить поляну от тебя и твоего шефа. Тоже не больно гуманными способами, да… Но ведь были и другие, Серёжа…

Юрий вдруг понял, что при воссоединении его души с телом Сергея, разум друга, вроде как, «спрятался», затаился. Именно поэтому он «помнил» больше не прошлое, а будущее Сергея Субботина. Как это стало возможным? Да кто его знает!

Может быть его разум, не вместившись в оболочку, вышел за её границы и зацепил так называемую «ноосферу», где, как говорят эзотерики, (например — Блавацкая) хранятся не только души, но и вся информация вселенского разума.

Сергей чем-то похожим увлекался, Юрий же был очень далёк от мистики.

Важно было то, что для него, наконец-то, открылась память Субботина «младшего». И эта память Юрия с одной стороны испугала, с другой стороны обнадёжила.

— Но ведь я на контракте, — сказал спокойно он. — Как штатный негласный сотрудник. И все акции, в том числе и, так называемые «силовые», согласованы с вашим руководством. Нашим с тобой руководством, Иваныч.

— О! Вспомнил, наконец?! А то: «… помню, не помню… Что делать, Иваныч?» Так может быть ты и цели, намеченные нашим, как ты говоришь, руководством вспомнил?

Юрий помнил. Цели были простые: сохранить у кормушек «своих» бандитов и коммерсантов, и отогнать, или ликвидировать «чужих». В том числе и от государственного пирога. А чужими для руководства ГРУ были соседние и смежные силовые структуры.

К сожалению, пересечение оперативных интересов и раньше при СССР приводило к конфликтам, а теперь конфликты переросли во вражду и почти вооружённые столкновения. Борьба за бюджет в кабинетах переросла в войну на «земле». Главное разведывательное управление генштаба СССР всегда субсидировалось по остаточному принципу. Политическая разведка, наоборот, всегда была в приоритете и не всегда делилась информацией с генеральным штабом.

Из-за этого ГРУ тоже считало необходимым содержать свой негласный аппарат за рубежом.

После развала СССР политически и экономически финансирование армии сократилось до минимума. Разведчикам вообще сказали: врагов у нас нет, а недругов провоцировать своим нелегальным присутствием «там» не надо. А раз не надо, значит, и финансировать не будем. А, нет бюджета, значит, надо сокращать штат.

Руководство ГРУ от такого «посыла» в интимную зону охренело, и стало изыскивать «сторонние источники» финансирования. А они у всех в это время были одни — коммерсанты. И у бандитов, и у ментов, и у… У всех, короче. В общем, выживали, как могли и как могли берегли кадры. Даже не совсем законными способами.

— Вспомнил, Иваныч.

— Вот и хорошо. Карлова сейчас возьмёшь под усиленную охрану. Он ведь не только казначей группировки, но и наш человек. Через него мы тебя и введём в ВБТРФ. Балу никогда бы не допустил тебя в бизнес. Ты для него был кто? Солдат! Оружие для убийства.

— А для Карлова? — скептически вопросил Юрий. — Он меня вообще не в хер не ставит.

— Сейчас поставит. Раньше такой задачи не было. А тут ты проявил себя, как экономист-финансист и знаток аж рыбного, блять, хозяйства. Руководство… Наше с тобой руководство… Положительно оценило твои аналитические умозаключения по движению экономики к краху.

— Ты же сказал, что про дефолт не докладывал, — ухмыльнулся Юрий.

— Так я про дефолт и не докладывал. Это у тебя в аналитических материалах, в твоих экономических прогнозах, блять, которые ты готовил для руководства, блять, чёрным по белому. Ты там про дефолт не пишешь, но ведь и коту понятно, к чему мы придём, если государство по своим обязательствам отвечать не сможет. Или не захочет…

— Соединённые штаты не парятся на счёт своего долга, — сказал Юрий и подумал: «И не будут париться».

— Ой, Серёжа, не начинай своё экономическое словоблудие. У нас с тобой более прозаические цели. Хотя, тоже экономические. Твои бойцы едва не пострелялись с Пуховскими. Вини пришёл в Роллерс уже девятнадцатого и попытался наложить руку на кассу, но был остановлен охраной. Дарыч отказался запускать его в закрома, объявив ревизию. В здании обошлось без стрельбы, но на следующий день на сходке возле театра «пуховские» рванули «эргэшку»[18], закатив её под стоявшего на парковке «Крузак» Балу, и разбросали пару сэшек[19]. И пока сторонники Карлова очухивались, наваляли им писдюлей. Пятеро в больничке двое без вести пропали. Твоих там не было.

— Весело живёте.

— Живём, хлеб жуём, — проговорил, засовывая в рот чёрствую корочку Ковалёв.

Закуска кончилась. Пить расхотелось. Юрия вдруг «стукнуло».

— Так это… Карлова же… того…