Охотник на мафию. Часть 1

И главное, что спросить ни у кого нельзя. Если всё то, что написано Субботиным правда, и государство готовит «Большой Кидок», то его вопросы «там» могут вызвать ненужную для него реакцию. Московские кураторы, если бы считали нужным, его бы предупредили. Ведь его деньги, на самом деле, не его деньги. Как золотой зуб в фильме «Не бойся, я с тобой». «Это не твой зуб… Это даже не мой зуб… Это — их зуб».

Хотя, конечно же, часть денег, аккуратно выводимых Евгением Ивановичем из краевого бюджета в подконтрольные им артели, добывающие полиметаллы и самородно-рассыпное золото, как и получаемая от данной деятельности прибыль, оседала в «карманах» его семьи практически целиком.

Евгений Иванович не пытался захватить все богатства региона. Делая вид, что заинтересован в том числе и в рыбных ресурсах, и в лесных, губернатор лишь показывал свою власть. Иначе бы «его партнёры» по «Пакту» не ставили бы его ни в грош. Да, он помогал «красным директорам» завладеть собственностью управляемых ими предприятий. Помогал и получал за это денежные перечисления в «Пакт», а «Пакт» переводил эти деньги опять же в его «профильный» бизнес, — в горнорудный. Получал и небольшие пакеты акций, которые становились скорее политическими, чем экономическими рычагами, но в основном его интересовали деньги.

Евгений Иванович не распылялся. Для него с «перестройкой» практически ничего не изменилось, кроме того, что число наблюдателей и государственных контрольно-надзирающих за его «бизнесом» структур сократилось. Усилился, конечно, нажим на золотодобывающую отрасль криминалитета, но Евгений Иванович, в отличие от дорвавшихся до «бабла» «новых русских», в «Общак» долю отправлял всегда. Даже при Советской Власти. Отправляет и сейчас. Не всегда деньгами, чаще закупаемыми на артель продуктами, но регулярно и от души.

За это Евгения Ивановича уважали и бывшие сидельцы, завязавшие с криминалом, и реальные авторитеты, имеющие вес в «тени», накрывшей общество зарождающейся России. И это не только благодаря милиции комсомольские и московские «воры» не лезут в Приморье, а благодаря его, Евгения Ивановича, с ними договорённостями.

Но не только за «щедрость» уважали Евгения Ивановича. Он имел не только харизму, но и способность не обидеть человека, даже ругаясь с ним матом. Его «аргументы», смягчённые лёгкой улыбкой и спокойными интонациями, не раздражали и не отторгали от него «собеседников». Иной скажет, например: «Петрович, блять, ну на хрена ты…», и далее по теме, и с ним не только перестанут разговаривать, но и попытаются зарезать. А что такое, «блять» в русской речи? Негативная запятая… Всего-то…

Евгений Иванович никогда не горячился, и даже когда, бывало, спор или разговор переходил в критическую фазу, он мог одним жестом или словом его «обнулить». После этого страсти куда-то вдруг уходили и разговор, или переносился «на потом», или тема вообще закрывалась и больше не поднималась.

Сейчас он корил себя, что не встретился с Субботиным ещё раз, после прочтения его «записок». Евгений Иванович тогда почувствовал тревогу, которая всегда была предвестником больших проблем, но воспринял её как предупреждение. Ему тогда показалось, что с помощью Субботина его хотят «сковырнуть». Ведь доложить «наверх», или обратиться за советом — было естественной реакцией губернатора. Но, слава богу, он тогда «переспал» с зудящим желанием, и теперь понимал, что стоял на грани провала, как, мать его, Штирлиц в незабвенном сериале.

Но теперь ему нужно самому принимать решение, верить, или не верить предсказаниям бывшего гэрэушника.

На ГКО и сам Евгений Иванович, и его коллеги по «Пакту» очень неплохо поднимаются. Да и артель его продолжает работать. Работяги по его совету тоже все деньги в облигации вкладывают. И если «попадут на бабки», то отвечать придётся. Хоть сейчас государство перестало скупать золото по завышенным ценам, но денег в артели всё равно хватает. Его артели, слава богу, не только на золоте сидят: серебро, свинец Дальнегорский ГОК хорошо принимает.

— Евгений Иванович, к вам Дарькин Сергей Михайлович. Вы его приглашали.

— Да, Валентина Петровна, пусть заходит.

Стопку бумаг губернатор перевернул. Руководитель Ролиза о прогнозах будущих коллизий, предсказанных одним из боевиков организации, его охраняющей, пока не знал.

Сев за стол «переговоров», Дарькин развернул голову чуть набок, обратив лицо в сторону «шефа».

— Как дела, Сергей Михайлович? Порядок в фирме навели?

— В финансах?

— Вообще… Субботин не вернулся из «Парижу»?

— Субботин, — удивился Сергей Михайлович, — из Парижа?

Он, вообще не всегда понимал шутки «шефа». Тот, иногда, любил побалагурить, пошутить. Евгений Иванович помнил много шуток и анекдотов, и иногда вставлял их весьма к месту. Сергей Михайлович, же, по причине врождённого дефекта речи, он слегка шепелявил, говорить долго стеснялся и шутить избегал. А вообще-то он тоже был человеком весёлым.

— Ну, или, где там он у тебя? — махнул рукой губернатор.

— Был в Сиднее, но… Он куда-то из Сиднея исчез.

— Может, поехал кенгуру пострелять?