Охотник на мафию. Часть 1

Однако через тридцать минут после приезда в больницу он почувствовал, как под воздействием введённых ему медицинских препаратов давление стало падать. Мамаев перестал насиловать организм. Дело было сделано. Юрий позволил себе расслабиться и уснул.

* * *

Разбудил Мамаева Лисицын, «нагло» вытянув его левую руку, уложенную на подушку, и надев на неё манжет сфигмоманометра[39].

— Ты охренел? — спросил Мамаев. — Дай поспать. Десять часов полёта…

— О! — обрадовался врач. — Значит, оклемался уже.

— Оклемался-оклемался, — недовольно буркнул полковник.

— Вот и проверим…

Лисицын накачал нагнетатель и открыл клапан.

— Сто двадцать на восемьдесят. Пульс шестьдесят. Как себя чувствуешь?

— Нормально, я же сказал.

— И что это с тобой было?

— Да хрен знает. Вы — врачи, вы и разбирайтесь.

— Да? — спросил Лисицын и прищурился. — Я взялся тебя вести. Борисыч разрешил. Не против?

— С чего бы я был против? Только ты не мучь меня своими приходами. Нормально уже всё. Стабилизировалось.

— Это ты своими экспериментами организм раскачал. Я предупреждал тебя, чтобы не лез в вегетативку. Центральную можешь сколько угодно ковырять своими медитациями, а вглубь не лезь, Серёжа. Это я тебе, как доктор доктору говорю.

— Не лезу я никуда! Отстань! Сам не лезь, куда не надо! — сгрубил другу Мамаев и добавил одними губами. — Не пали малину.

Лисицын хмыкнул, и улыбнулся.

— Тут к тебе твои ломятся. За дверью стоят. Пустить?

— Одного, пусти.

— Ну, хорошо. Отдыхай. Витамины покапаем. Лекарство капать пока не будем. Понаблюдаем за давлением. Одноместную тебе сделаем к вечеру. За охрану я договорюсь.

— И хорошо.

Лисицын встал и вышел из палаты, в которую тут же вошёл коротко стриженый парень лет тридцати, одетый в классические брюки и рубашку с коротким рукавом. На ноги у него были надеты хорошо начищенные туфли чёрного цвета. Субботин заставлял своих подчинённых придерживаться классического стиля одежды.

— Как здоровье, командир? Заставил за тебя поволноваться.

— Всё в норме, Саша. Думаю, дня через три сбегу. Как у нас? Слышал, воюем?

— Да, так… Убитых, раненных нет. Синяки, шишки не в счёт.

— Ну, и хорошо. Приносить ничего не надо. Посижу на больничном рационе. Рацию мою захватил?

— Ага.

Охранник протянул «Кенвуд» Мамаеву и положил на тумбочку чёрный пакет.

— Тут зарядная станция и гарнитура.

— Сразу включи станцию в розетку. Рация будет на моём канале стоять. По пустякам эфир не засоряйте.

— Это понятно. Может охрану выставить?

— Обязательно. Работаем по схеме «охрана вип». С Андреем Юрьевичем согласуйте. Он утрясёт с руководством больницы. До вечера я здесь полежу, потом в отдельную палату переведут.

— Понятно, командир. Мы уже включились по этой схеме. Юрич в курсе.

— Ну и ладно. Всё. Работаем…

— Работаем…

* * *

Капыш не любил, когда его «елозят лицом об стол». Но сегодня был такой день. Раздражало то, что губернатор делал это хоть и улыбаясь, но с явным удовольствием.

— Да, развели вас, как лохов, майор. Вы почему не контролировали эфир? Мне доложили, что борт за тридцать минут до посадки оповестил землю о «чэпэ». И фамилию пилоты озвучивали.

— Да, кто знал-то? — скривившись, вопросил Капыш.

— Майор, ты охренел? — удивился губернатор. — А кто должен был знать? Я?

— Да, ладно вам, Евгений Иванович. Что меняет его госпитализация?

— Не понимаешь? — улыбнулся губернатор. — Его сейчас накачают лекарствами и полиграф ваш… Это если накачают… Но ты сам говорил, что парень занимается психотехниками. И хрен мы, что про него узнаем.

— Кольнём сыворотку — расскажет всё.

— Блять… — развел руками губернатор, вроде как обращаясь к кому-то постороннему. — Он не понимает. Он нам нужен лояльным. Ты понимаешь? К нам лояльным! Таким, каким он был. Не важно, бредит этот Субботин, или нет, но он попытался нас предупредить об опасности. А если ты его насильно уколешь, его иллюзии рассеются. Читал про волшебника изумрудного города? Очки снимет и писдец.

— Можно чаем его опоить… Специальным. Эффект слабее, но тоже…

Губернатор с сожалением посмотрел на Капыша и вздохнул.

— Вот, если тебя опоить таким чаем — я, кстати испытывал его на себе — ты поймёшь, что тебя опоили?

Капыш понурился.

— Пойму…

— А он, значит, нет?

— Так, что делаем, то? — озлился Капыш.

— А всё уже, — развёл руки губернатор. — Обошёл он вас, просчитал. Не хочет с вами общаться. Буду сам править. Отстаньте от него, но наблюдение не снимайте.

— Это, как это?

— А так! Наблюдайте издалека. Интерес свой обозначьте прямо. Завтра же посетишь больницу и скажешь, что я интересуюсь его здоровьем. Что хотели прямо из аэропорта пригласить его в администрацию для разговора со мной. Дескать, вопросов много появилось в связи с гибелью Бауло. Что присмотришь за его безопасностью, пока он в больнице будет находиться. Скажи, моё приказание исполняешь. Беспокоюсь, дескать. Со всем, каким возможно, уважением разговаривай. Но без заискивания. Тоже почувствует. Я знаю его. Он мне охрану обеспечивал несколько раз. Всё понял?!

— Понял, Евгений Иванович.

* * *