Охотник на мафию. Часть 1

Капыш действительно на второй день заходил к полковнику «навестить» — они были немного знакомы — пообещал «пациенту», что тот под усиленной охраной и сообщил о желании первого лица края «пообщаться». Договорились с ним о встрече с губернатором сразу в день выписки. А ещё через три дня Субботин из больницы исчез. Ничего сверхъестественного не произошло. Сотрудников Капыша банально опоили чаем, сдобренным снотворным.

* * *

— Послушай меня, Юра. Не хочу никому ничего предъявлять… Пока… Но этот парень наш. Он грушник, понимаешь, что это значит? И то, что мы сразу не впряглись в тему, это не значит, что мы его не контролировали. Он просто попросил нас не вмешиваться, хотя мы настаивали. И мы не вмешивались. До поры до времени.

— Ты, Абдула, решил, что время вмешаться уже пришло? — усмехнулся Трифон.

— Я решил, что пришло время поговорить.

— Для «поговорить» лучше не ждать. Лучше говорить заранее. Бывает так, что время для «поговорить» заканчивается.

— Ты считаешь, что наступило время, когда дружеским разговором эту проблему не решить?

Юрий Григорьевич Трифонов, представитель воровской братвы в городе Владивостоке, внимательно посмотрел на Субботина. Его желтоватые «белки» глаз, изборождённые кровавыми капиллярами, говорили о больной печени, подорванной употреблением тяжёлых наркотиков и алкоголя.

— Абдула, это, по большому счёту, не моя проблема. Уссурийск — город свободный. Твой друг «торчит» Самсону. Дела он крутит у нам во Владивостоке. Меня попросили кореша присмотреть за ним, помочь. Мы ему девочек чётких подогнали. Ну, ты знаешь…

Трифон сузил глаза и усмехнулся. Усмехнулся и Мамаев.

— Девочки, как девочки… Все они одинаковые.

— Ну, не скажи, не скажи…

Помолчали. Трифон уже предлагал Мамаеву и чай, и кофе, и напитки покрепче. Они сидели в «офисе» Трифона на продуктовом рынке Вторая Речка. «Офис» находился в двух спаренных сорокафутовых контейнерах. То, что контейнера были «спаренными», не знал, практически, никто. Мамаев знал… И то, только по тому, что об этом «помнила» память Субботина «старшего».

Проход в другой контейнер, официально считавшимся продуктовым складом, находился за кожаным креслом Трифона в углу «кабинета» и прикрывался холодильником. Холодильник легко сдвигался в сторону по едва заметным полозьям в полу, а отверстие было достаточным, чтобы пропустить тщедушного Юрия Григорьевича.

Кроме семи «ходок» и опыта воровских разборок Юрий Григорьевич имел большой опыт общения и с ментами, и с другими группировками портового города Владивостока. Воровской общаг здесь не рулил — здесь вообще никто не рулил — оттого стреляли в последнее время часто и хоронили густо. Ворам не дал пустить корни комитет государственной безопасности. Пограничной зоной был Владивосток. Доступ в город имели только проверенные граждане, имевшие соответствующие штампы в паспорте. Поэтому вся «шушера» оседала в городе Уссурийске, за сто километров от столицы Приморья.

Однако в «перестройку» город «открыли» и государственный воровской «Общак» попытался наложить лапу на краевые ресурсы и главное — взять бразды правления. Но не тут то было. Взращённые на вольных хлебах преступные группировки — в основном спортсмены — отказались «ложиться» под «синепёрых». Нескольких общаковских «эмиссаров» завалили. В ответ было убито несколько преступных лидеров Владивостока.

Трифону тоже предлагали стать «положенцем» над всем преступным миром Приморья, но Юрий Григорьевич благоразумно отказался, взяв под себя только один городской район — Советский, переходивший, в отличие от других районов не в море, а в районы Приморского края. В том числе и в Уссурийск.

Поэтому считалось, что Трифонов Юрий Григорьевич «курировал» Приморский край. Но, на самом деле, и в других городах и весях края единого руководства бандитами не было. Владивостокские авторитеты захватывали приморские города, как банды в гражданскую войну и не торопились отчислять деньги в кассу преступного мира.

— Это, конечно, не ваши артисточки, но тоже не третий сорт, — продолжил нахваливать своих шлюх Трифон. — И… Ты же понимаешь, что мы теряем свой бизнес? Если вы Капитана под себя заберёте…

Мамаев понял, что Трифон готов «съехать с темы» и мысленно потёр руки. Пастовый карандаш, которым он только что записал номер телефона Трифоновского «офиса», вращался в пальцах Мамаева и отвлекал хозяина кабинета.

— Юра, ты же знаешь, мы блядями не торгуем… Не наш профиль. Хотите зарабатывать, зарабатывайте. Хозяин катера не против. С ним сами договоритесь. И, Юра… — Мамаев сделал паузу. — По моим подсчётам Капитан переплатил вам значительно… Не по понятиям это.

— Ты не много на себя берёшь, Абдула? — криво ухмыльнувшись, «окрысился» Трифон. — С чего это ты взялся судить по понятиям. Ты ведь не вор, Абдула. И даже не пахан для своих бойцов. Ты такой же боец, торпеда, как и все твои грушники. Но и как спецы вы оказались гавном, если даже своего Баулу уберечь не смогли. И ты считаешь, что имеешь право со мной говорить на равных? И угрожать мне?

Трифон резал воздух своим тихим, но слегка визгливым голосом.