Охотник на ведьм

Ничего не скажешь, дела нельзя лучше! Во-первых, что бы ксендз ни говорил, меня интересует пропавшая девушка. То, что она не принадлежала к этой компании, а наоборот, была очень набожной, навевает разные нехорошие мысли. Да, вы правы – человеческие жертвоприношения и прочее, чем так любят заниматься доморощенные сатанисты. Во-вторых, если она была очень набожной, то (невзирая на современные нравы) вполне допускаю, что она была девственницей. Еще более привлекательный вариант для нечисти. Конечно, можно рассмотреть и другой – что ее похитили для продажи в турецкий бордель, но в таком случае это не самое плохое. Есть шанс найти живой…

– О чем мыслишь? – ко мне подошел Казимерас.

– Поверь, чем больше думаю, тем больше мне это не нравится. Где твой коллега?

– Ушел распорядиться насчет ужина.

– Хорошее дело, – кивнул я.

– Что делать будем?

– А черт его знает. Есть несколько мыслей, но они все какие-то неправильные…

– Рассказывай, – Казимерас облокотился на перила и вдохнул свежий вечерний воздух. – Осенью пахнет…

– Во-первых – хочу увидеть собак. Во-вторых – как ни крути, но здесь расстреливать этих призраков не будешь. Все же город, пусть и маленький. Устрой мы здесь перестрелку, это отзовется очень весомыми неприятностями. В-третьих – выманить их за город, в укромное местечко не получится; они повязаны на образ ксендза, мы для них интереса не представляем. Можно и ксендза взять, но маловероятно, что они последуют за нами.

– Почему ты так уверен?

– Вспомни, что было в документах, присланных кардиналом.

– Да, – кивнул Казимерас, – стайные твари, нападают на одиноких путников. Погоди, у тебя на пистолете есть глушитель, если не ошибаюсь.

– Есть, – согласился я. – А что толку? Ты следы видел? Там собачки не маленькие, чуть не с теленка ростом. Им сорок пятый – как слону дробина, пусть и серебряная.

– А что думаешь о пропавшей девушке?

– Распяли эту девушку давно на какой-нибудь пентаграмме. Так что шансов найти ее живой и невредимой практически нет, – подвел итог я.

– Что мне в тебе нравится, – усмехнулся Казимерас, – так это искренний «пессимизм».

– Лучше быть живым пессимистом, чем трупом, полным оптимизма. Да, и еще одна вещь не дает мне покоя. Хутор. Я последнее время эти лесные домики вообще недолюбливаю, а с такой предысторией – еще больше. Бить по площадям не выйдет, надо объекты в связке отрабатывать.

– Что ты имеешь в виду?

– Что имею, то и… сам понимаешь. Нам необходимо дождаться очередного сборища на хуторе, вечером провоцировать собак, подставив им ксендза, сидящего в одиночестве, валить в темпе вальса этих тварей и сразу выдвигаться на пленэр.

– Почему именно в такой последовательности? – поинтересовался Казимерас.

– Потому, что нельзя давить гадину наполовину. Если убьем только собак, то Некромант – если он там – придумает что-нибудь более изощренное, и ксендз все равно погибнет. Чтобы спасти и его, и поселян с поселянками, надо зачищать всех. Начисто, без сантиментов и соплей.

– А почему сразу не отправиться на хутор?

– Хочешь, чтобы Некромант призвал собак на подмогу? Будет чем заняться и без них.

– Ну да, в общем ты прав, – кивнул он.

– Сам посуди, – я повернулся к ксендзу, – вечеринки в городке – это так, безобидная игра в крысу, как говаривал Остап Ибрагимович. Здесь подбирают только будущих слуг. То, что происходит на хуторе, гораздо серьезнее; там собираются люди повыше рангом и посильнее. Имею в виду магические знания, – уточнил я.

– Может позвонить монсеньору? – спросил Казимерас.

– Помощи попросишь? – я покосился на ксендза.

– Нет, для начала – совета. Не думаю, что он будет так любезен и сразу пришлет своих Ватиканских волкодавов.

– Кастелли прав, – кивнул я. – Ведь мы не давали своего согласия на сотрудничество. С чего бы ему помогать? Из любви к искусству?

– Думаю, при необходимости он не откажет в помощи. Но просить без твердой уверенности, что это не пустышка, рожденная в воспаленном мозгу моего коллеги, будет неправильно.

– Дело говоришь, – согласился я, – хороший совет нам не помешает. Позвони, лишним не будет. Только завтра утром, а не сегодня. Я, пожалуй, тоже позвоню одному «специалисту» по Нежити Британских островов. Слушай, давай дождемся вечера и попросим твоего коллегу посидеть на веранде. Вместо живца. Очень хочу этих собачек рассмотреть. Вдумчиво и внимательно…

– Твою богомать, – вырвалось у него. Он несколько секунд подумал, подняв глаза к небу, и все же добавил: – Господи, прости меня грешного.

– Скажи мне, святой отец, – спросил я, состроив невинное выражение лица, – очень интересно, за что ты постоянно извиняешься? За богохульство или за то, что в данном случае собираешься своего коллегу выставить приманкой?

– Сказал бы я тебе, – пробурчал Казимерас.

– Понял, уже ушел…