Охотник на водоплавающую дичь. Папаша Горемыка. Парижане и провинциалы

Кроме того, вернувшись к спокойной жизни, Ален вновь обрел воспоминание о несчастной вдове; ее образ был таким живым и прекрасным, что временами молодому дикарю казалось, будто он страстно любит Жанну и ей удалось вытеснить из его сердца образ Лизы.

Если бы не самолюбие, не позволявшее Алену признать свою вину, хотя подобная твердость характера, которой он гордился, не была свойственна ему от природы; если бы не смутное чувство ложного стыда, терзавшее его не раз после долгой бессонной ночи, когда милое лицо Жанны Мари склонялось к его изголовью, — он давно бы постучался в дверь своего бывшего друга-боцмана и стал бы просить его о прощении.

Но, как только эти здравые мысли приходили к нему, он, превозмогая себя, сердито гнал их от себя.

Было ясно, что он с нетерпением ждет прихода осени, надеясь, что страстно любимая им охота окончательно избавит его сердце и ум от этих пустых и опасных, по его мнению, размышлений.

К тому же, несмотря на то что теперь Ален вел крайне умеренную жизнь, он уже почти исчерпал все свои средства.

Стоял сентябрь.

В эту пору случаются сильные приливы и отливы, во время которых море, то приближаясь, то отступая, оставляет на виду гораздо более обширные отмели, чем в другое времена года — протяженность таких участков колеблется от полульё до льё, в зависимости от глубины отмели.

Жара еще не спала, и водоплавающая дичь не спешила, как обычно, возвращаться на побережье; турпаны держались в открытом море — таким образом, даже эта дичь, на которую охотятся, когда нет другой, оставалась недоступной.

И все же благодаря малой воде и огромным открытым пространствам птицы становились досягаемыми.

Обычно в такие дни все окрестное население, включая мужчин, женщин, детей, а также лошадей и ослов, высыпают на берег и суетятся там по колено в воде. Повозки приезжают за морскими водорослями и фукусами, которыми удобряют поля, и их колеса оставляют борозды на песке, там, где всего лишь несколько часов назад стояла вода высотой примерно в двадцать футов. Женщины и дети забрасывают небольшие сети для ловли креветок дальше обычного; самые отважные уходят к дальним скалам и ловят там в ложбинах рыбу, крабов и даже омаров, остающихся на песке после отлива.

Посреди всеобщей суматохи охотнику трудно отыскать тихое укромное место, где можно устроить засаду и захватить дичь врасплох.

Ален знал одну такую отмель, расположенную вниз по течению Виры, приблизительно в двух льё от берега; она появлялась на поверхности лишь в пору самой низкой воды; сколько бы сильным ни был отлив, ее всегда отделял от берега моря пролив; этот пролив был таким широким, что через него нельзя было перебраться вброд.

К тому же отмель состояла из сплошного песка; несколько невысоких утесов, разбросанных здесь и там, были недостаточно надежным укрытием для прячущихся в подобных местах ракообразных — следовательно, местные жители могли обойти этот островок стороной. Ален, решивший поискать поблизости турпанов, сел в лодку во время прилива, чтобы оказаться на месте охоты, когда вода начнет убывать.

В течение нескольких дней дул северо-западный ветер.

Турпаны уже должны были покинуть северные широты, где они обитают в другие времена года, и вернуться в здешние края; в самом деле, вскоре Ален обнаружил две-три гигантские стаи и попытался подобраться к ним поближе, чтобы открыть стрельбу прямо из лодки; птицы теснились на песке, резвились, ныряли и порхали, не обращая внимания на приближавшегося охотника.

Еще три-четыре взмаха весла — и Ален оказался бы на расстоянии ружейного выстрела от дичи, но турпаны не менее точно рассчитали дистанцию: не успел охотник несколько раз взмахнуть веслом, как вся стая взметнулась, пронеслась над самой водой и опустилась в четверти льё от человека.

Ален был слишком опытным охотником, чтобы продолжать гоняться за птицами; сделав вид, что они его больше не интересуют, он решил, что раз ему не удается охотиться на дичь, то он будет выуживать ее из воды.

Молодой человек с удовлетворением отметил, что в этом году, как и в предыдущем, повсюду водится множество мидий.

Следует пояснить, что такое мидия. Это небольшая гладкая белесая раковина, размеры которой составляют примерно четыре линии в ширину и десять в длину; она служит основным источником питания турпанов.

Ален выбрал место, изобиловавшее этими моллюсками, и расставил там похожую на скатерть широкую сеть, которую он принес с собой.

Вот как происходит эта ловля: во время отлива сеть ставится горизонтально на высоте примерно полутора футов от почвы; прибывая, вода затапливает сети. Турпаны сопровождают прилив, держась от него на расстоянии двухсот-трехсот шагов.

Когда одна из птиц замечает моллюска, она ныряет, остальные следуют ее примеру, натыкаются на сеть, отделяющую их от приманки, и запутываются в ее плавающих ячейках.

Более осторожные ныряют под сеть, но тоже увязают в ней, пытаясь выбраться на поверхность; все пернатые погибают.

Когда море отступает, их находят подвешенными к сети.