Охотник-убийца. Воспоминания оператора боевого дрона

«Номером два» в команде был Джек. Казалось, он знал все о парнях, на которых мы охотились. Если спросить его посреди ночи о любом главаре террористов, он бы без запинки пересказал их биографии, а затем выбрал бы оптимальный способ их устранения.

В отличие от Билла, для него не существовало серой зоны: правила были черно-белыми. Иногда мы оказывались в сложных ситуациях во время охоты, моральные дилеммы, которые иногда заставляли меня сомневаться в том, что мы делаем. Джек всегда знал, какой звонок сделать.

Он довел меня до полного изнеможения в самом начале, а затем подтолкнул еще немного. Однажды он набросился на меня, потому что я работал всего по восемнадцать часов в день.

— Какого черта ты делаешь, когда у тебя так много свободного времени! — орал он — На сон тебе даю не больше четырех часа в день, или мы найдем вместо тебя кого-нибудь получше!

В какой-то момент Джек ушел из армии в частный сектор, но там он чуть не сошел с ума. «Гражданская жизнь — отстой», — сказал он.

Третьим был Марк. Мы называли его «Злюка-1», он ненавидел всех, кроме нашей четверки, но особенно — другие спецслужбы США. Слишком многие из них подставляли его слишком много раз. Он не перезванивал в другие агентства, когда к нему поступали запросы на информацию. «Да пошли они», — говорил он.

Марку было за тридцать, крупный парень, крепкий, как бетонная свая. По иронии судьбы, он всегда думал о себе как о милом парне, не понимая, как мало нужно усилий, чтобы вывести его из себя. Во время командировок он постоянно увольнял наших «помощников» — людей, которых различные правительственные учреждения направляли для поддержки нас по всему миру. Любая небольшая ошибка, и они оказывались на следующем военном грузовом самолете, вылетающем обратно в Вашингтон, округ Колумбия.

С годами наша команда очень сблизилась. На этой работе вы проводите больше времени с товарищами, чем со своей семьей. Мы стали настоящими побратимами.

Большую часть времени перед командировкой мы проводили в одной из командных комнат или в главном операционном центре, который был похож на рубку подводной лодки, заставленный компьютерными экранами под низким потолком. Я приходил туда в 5:30 утра и уходил не раньше 7 вечера. Иногда и вовсе не уезжал.

— Каждый хоть раз проводил тут ночь, — сказал Билл в самом начале. Он хотел вколотить мне в голову, что я не первый и не последний. Это было утомительно, но что-то в этом месте отличалось от других работ, которые у меня были раньше. Я хотел быть там и знал, что иду по стопам лучших. Это было не просто тупой рутиной.

Если меня не было в бункере, то я был на тренировке. Мы практиковались в тактическом вождении и стрельбе практически из всех видов оружия. Хотя на земле работали операторы, мы, разведчики, все равно должны были знать, как нажимать на спусковой крючок. Я больше всего любил 9-мм «Глок» и винтовка «Хеклер и Кох-416».

Мы по сути делали то, что я и так уже делал годами, но ожидалось, что я выйду на новый уровень: составление комплексных досье террористов, выяснение, за кем из них следует охотиться, и поиск их на земле для захвата или уничтожения.

У нас были секретные базы данных разведки с нанесенными на карту структурами наших врагов и массивными линейными диаграммами ведущих террористических групп по всему миру. Некоторые из этих групп распиарила пресса, о других вам и словечка пока не сказали. Может и никогда не скажут.

Билл и Джек каждую неделю устраивали мне многочасовые экзамены по собранным досье. Идея заключалась в том, чтобы лучше отслеживать и планировать удары по нашим врагам.

— Ты должен знать наши цели лучше, чем их собственные семьи, — сказал Джек однажды в командной комнате, куда мы ходили для частных бесед. У каждой из команд разведки была своя комната. — Ты должен не пролюбить тот единственный шанс, то маленькое окно, в которое мы можем его подловить.

Стресс был таким же постоянным, как дерьмовая погода в мою первую весну, но так и было задумано. Вы должны были научиться справляться с этим, потому что стресс был естественным состоянием подразделения. Однажды Билл зашел в операционную, бросил на стол пачку бумаг на девяносто страниц и сказал: — У вас есть час, чтобы изучить это и сделать на основе этого презентацию на совещании.

Эти ежедневные тесты и бесконечные понукания со стороны начальства были предназначены для того, чтобы напугать новых рекрутов и заставить их почувствовать себя неудачниками.

В юридическом документе, который он мне дал, объяснялось разрешение на применение военной силы (РПВС) и почему у нас были полномочия наносить удары беспилотниками по определенным террористам. Он хотел, чтобы я спасовал, но я этого не сделал. Я проштудировал документ в рекордно короткие сроки, все уяснил, разложил по полочкам… презентацию конечно же провалил. Билл вышел из комнаты, улыбаясь — как будто молча кивая в знак одобрения.

Обучение продвигалось быстро. Это было похоже на беговую дорожку, запущенную на 20-й скорости. Если ты споткнешься или отстанешь, то вряд ли сможешь восстановить равновесие. Ты бы вылетел.