Охотник за бабочками 2

На нас никто не обращал внимания. Черствый батон, очевидно женского полу, торговал у дверей семечками. Дежурный по вокзалу, в панаме с эмблемой на макушке, только глазами стрельнул и тут же потерял к нам интерес. Пропитанный насквозь ромом, совершенно пьяный батон попытался стрельнуть у нас сигаретку, но получил от Кузьмича весьма витиеватое послание отправиться в далекие прекрасные края.

В окошке справочного бюро виднелась румяное лицо свеженькой батонихи. Это Кузьмич подсказал, как будет в женском роде батон.

Министр постучал пальцем по стеклу.

Глаза батонихи оторвались от изучения журнала с муфельной печкой на обложке.

— Слушаю вас?

Министр даже хмыкнул от такого сервиса. Он то думал, что по всем стенам здесь расклеены наши голографии, ан нет. Все любезно и на уровне.

— Слушаю вас, — повторила батониха и улыбнулась. Зубов у нее, как и у батонов-мужчин не имелось.

— Здравствуйте, — поздоровался ошалевший Министр, — Вы не подскажете, когда ближайший рейс в Солнечную систему. На Землю мне надо. Семья, детки…

Батониха вытащила из сумочки масленицу и стала обтирать себя маслом, поглядывая на небольшое зеркальце.

— К сожалению ничем не можем вам помочь, — сказала она, закончив приводить себя в порядок, — Так далеко космические корабли нашей космокомпании не летают.

— А кто летает? — настроение у Министра хоть и испортилось, но ненамного.

— А никто не летает, — простодушно заявила батониха, — Это ж даль-то какая!

— Да, далековато, — растерянно повторил за ней Министр, — И что же нам делать? Нам очень надо…

Батониха поджала губы, задумалась, но так ничего и не придумала.

— Ну… Не знаю. Военный вас пошлют, куда вы только что вон того алкаша послали. А больше…Да не смотрите на меня так! У меня у самой два ребенка недожаренных дома. Все я понимаю. Но, к великому моему сожалению… Ну, ни чем …

Министр отошел от окошка справочного бюро.

— Ну что? — поинтересовался я, втайне злорадствуя. Пусть Министр хоть раз окажется в моей шкуре. А то привыкли на всем готовеньком.

— Тундра, — Министр был не в духе, — Похоже, застряли мы здесь надолго. Может на всю оставшуюся жизнь.

Потом посмотрел на меня точно таким же взглядом, как там, в зале Возрождения.

— Может, придумаешь что-нибудь? Не даром, конечно. Сколько я там тебе должен?

— Пятьдесят, — неуверенно начал я, но встрепенувшийся Кузьмич вовремя поправил:

— Пятьдесят два миллиона. Плюс на мелкие расходы.

По лицу Министра я понял, что он испытал глубочайшее облегчение. Скорее всего в зале Возрождения ему послышалась гораздо большая, нежели сейчас, сумма. А я то дурак!

— Нет вопросов, — Министр стиснул мою руку, — Пятьдесят два и мелкие расходы. Но только по возвращении на Землю.

Вот тут для меня, как для охотника за бабочками скрывались несколько подводных камней. На Землю мне лететь не было никакой надобности. Путь мой лежал совершенно не в том направлении. Но с другой стороны крупная сумма заставляла хорошенько задуматься. Вот он, извечный вопрос, долг или деньги?

— Ладно, попробую, — как я для себя решил извечный вопрос, пусть останется на моей совести. Но одно замечу, этому нельзя учить детей.

Я протиснул голову в окошко справочного бюро и дождался, пока батониха закончит посыпать себя сахарной пудрой.

— Вам тоже в Солнечную систему? — мило улыбнулась она.

— Да. То есть, нет. То есть я хотел сказать другое. Что вы делаете сегодня вечером?

Батониха прямо на глазах подрумянилась до пунцово-красной корочки. Глазки ее забегали по сторонам, и вся она необычайно заволновалась.

— Ну что вы… У меня двое… И здоровенный такой батон. Очень ревнивый. Вышибалой…. А что вы предлагаете?

— Сходим в столовую, если они у вас имеются, — я уже протиснулся в окошко по самую талию, — Выпьем морсику. Закажем сладенького на десерт. Вы какой десерт предпочитаете?

— Мед, — чуть слышно призналась батониха.

— Хорошо. Оболью вас медом и лично оближу, — я и сам чувствовал, что начинаю краснеть. Оттого, что узенькое окошко мешало правильному кровообращению.

Пунцово-красная корочка батонихи стала покрываться мелкими трещинками. У меня тут же в голове родились строчки — «Запомню все я эти трещинки. Ага. Ага!».

Я протиснулся еще глубже и оказался практически весь в тесном помещении справочного бюро.

— Можно я вас укушу.

Батониха игриво взвизгнула, и шутливо хлопнула ладошкой мне по губам.

— А вы оказывается шалун.

Я подергал бровями и решил, что достаточно подготовил почву для решительного наступления.

— Встречаемся после работы. Вот только друга своего провожу в Солнечную систему и немедленно к вам.

— Так это ваш друг, — батониха попыталась рассмотреть Министра, но мое тело полностью перекрыло ей обзор.

— Он не только мой друг, — продолжал я развивать тему, — Но еще и очень высокопоставленный чиновник. И когда он сегодня улетит в Солнечную систему…

— Но туда никто не летает! — воскликнула батониха.

— Как! — удивился я, — Вы разбиваете мне сердце! Мой друг! Моя, то есть, его семья! Неужели это правда?

— Да, — с искренним чувством сожаления вздохнула батониха, — Я уже объясняла вашему другу, что мы здесь бессильны.