Охотник за бабочками 3

— Эгегей! — заорал я, широко улыбаясь и размахивая подобранными букетами, — Сюда! Сюда!

Любители экзотики поняли меня правильно. Сверху свалилась телескопическая пластиковая лестница и путешественники один за другим быстренько спустились вниз. Последовала раздача автографов и краткая история создания авторского номера дрессированных хищников. После того, как гости убедились в совершенной безопасности морских крошек, они все попрыгали за борт и весело смеясь стали кормить зверушек из рук дохлой рыбой.

Излишне говорить, что кормежку я наблюдал уже с борта челнока. Я клятвенно пообещал себе, что на месте последнего искусственного кормления океанских животных в ближайшее время поставлю бакен с надписью, категорически запрещающее кормление с рук. А то от всякой дряни может погибнуть удивительный животный мир стопроцентного океана.

Гид челнока немного побузил насчет смены экипажа, но быстро успокоился, когда я признался, что являюсь единственным уцелевшим с недавно взорвавшегося прогулочного челнока. Для компании, предоставляющей челноки в аренду, гораздо важнее получить компенсацию за взорванный челнок, нежели беспокоиться о пропаже нескольких путешественников.

Челнок. совершив последний круг над сигающей вверх глубоководной бабочки, взмыл вверх и стремительно полетел сдавать брюликоспособного клиента в руки закона и страховых компаний.

Почтовый челнок, доставивший меня в космопорт родной области, мягко затормозил о здание самого космопорта, разворотив не нарочно пару только что отстроенных модулей. Автоматические пилоты хороши в космосе, где много места и когда они отключены за ненадобностью. А вот при посадках у них с ориентированием вечные проблемы. То промахнуться километров на сто, то перепутают Ямайскую область с Ямало-ненецкой.

Организация Объединенных планет несколько раз выносила на повестку дня вопрос о полном запрещение автоматических пилотов. Пустое дело. Тут на пассажирские челноки не хватает квалифицированных самоубийц.

Под завывание тревожных сирен, я спустился по запасному трапу на улицу и, не торопясь, любуясь на спешащие к пожарищу пожарные аэробусы, прогулочным шагом направился в остаткам аэровокзала. Остатков было не слишком много, да и то, к ому времени, когда я добрался до них, на их месте оставались только головешки, да несколько десятков транзитных пассажиров в спешном порядке разбивающих палаточный городок.

Перед тем, как отправиться домой следовало дождаться прибытия заказчика, которому я должен был передать контейнер. Я заскочил в местное почтовое отделение, которое чудом избежало пожара и заполнив восемнадцать бланков сдал контейнер под опеку почтовой службы Галактики. Все. Моя задача выполнена. Заказчик через несколько часов получит посылку и убедиться, что не ошибся, доверившись профессиональному охотнику за бабочками.

— Мегаполис! Кому в Мегаполис!

Это восьмидесяти суточники отрабатывают гражданскую повинность за совершение мелких правонарушений против Закона Галактики. Неуплата налогов, не смертельные убийства, кражи районного масштаба. В общем, несчастные, которые решили честно встать на путь помощи обществу.

Конечно, можно было добраться до дома на правительственном такси. Но опыт подсказывал, что в последнее время искусственные интеллекты, обтянутые в пластик, стали жутко жадными до брюликов. Лучше воспользоваться восьмидесятисуточниками. Дешевле берут, да и пожаловаться можно, ежели что.

Я дернул за рукав одного из осужденных. Упитанный папаша семейства, наверняка осужденный за непреднамеренное убийство с отягчающими обстоятельствами.

— Мне до центра.

Упитанный папаша осмотрел меня с ног до головы, сморщился, как от слишком сурового наказания и покачал головой.

— Уродов не вожу. Пешком топай.

Связываться со стандартными двумя с половинами метров мышц и живота не хотелось. Куда мне с моими нестандартными ста восьмьюдесятью. Все равно что комар против воробья. С нами, с уродами, всегда так. Можно и не заметить, а можно и элегантно послать подальше.

Совсем другое дело, когда перед вашим пупком шелестит тугая пачка брюликов. Есть о чем подумать.

— Это — до. А это после.

Упитанный папаша проводил глазами недельный заработок, который скрылся в моем кармане и нехотя выдавил:

— А обратно мне порожняком идти?

Справедливое замечание. Лично я всегда шел навстречу трудолюбивым гражданам. Пришлось покопаться в кармане и выудить горсть мелочи. Это окончательно сломило частника и он указал на такси.

Устроившись на заднем сиденье, я закрыл глаза и до самой посадки дремал. А в почтовом челноке такой роскоши я позволить себе не мог. Единственное пассажирское место располагалось рядом с тяговыми установками. Частник разговорами не донимал, считая, что с такими, как я не стоит даже заговаривать. И я был ему за это благодарен.