Охотник за бабочками

— Ты дура что ли? Что, значит, погрузишь и доставишь? Ты на себя хоть раз в зеркало смотрела? Да и не в этом даже дело. На обеде Министр будет присутствовать. Культуры. А он самый, что ни наесть, страстный собиратель бабочек. Я пару раз его заказы выполнял. Конфиденциально, конечно.

— И что? — куколка не обиделась на дуру, и это мне понравилось. Надо почаще ее так называть, чтобы привыкла.

— А то! Увидит он тебя такую, какая ты есть, и скажет — что это у вас за экземпляр такой? Почему в каталоги не занесен? И на каком основании вы, то есть я, его поимели?

— Добровольно… — попробовала исправить ситуацию куколка.

— Кем добровольно? — я не на шутку начинал расходиться, — У тебя даже спрашивать не станут. Меня в участок местный, тебя на экспроприацию и в лабораторию. Заспиртуют в банке для истории.

Про банку я конечно наврал. Скорее всего, министр сам ее захапает. И не посмотрит, что она, якобы, невеста человеческая. Нет таких законов в Галактике, которые разрешают такие неравные браки. Даже и с уродами.

Куколка откровенно загрустила. А я продолжил:

— Тебя в банку, а меня лишат лицензии, конфискуют всю оранжерею, вместе с Кузьмичем, — ему тоже поволноваться не мешает. А то в последнее время слишком нос задирает, — И отсылают на дальнюю планету поселенцем без права возвращения. Как вам такая перспектива?

Кузьмичу и куколке нарисованная мной перспектива не показалась слишком заманчивой.

— Тогда остается одно, — я ткнул пальцем в расплющенный нос куколке, — Ты эту затею с женитьбой придумала, тебе и выкручиваться.

Куколка отреагировала совершенно неоднозначно.

— Все мужики козлы. Не больно то я за тебя и хотела. Ты сам на себя в зеркало иногда посматривай.

— Да уж не страшнее тебя. Один шнобель чего стоит.

— Зато я поумней некоторых.

— Да у тебя мозги непонятно где.

— Стоп! — заорал Кузьмич и протиснулся между нами, — Стоп! Разойтись по своим углам. Эх, люди! Эх, куколки! Что это такое! И не стыдно вам! А?

Мне было не стыдно. Да и Ляпушке, судя по ее морде, тоже. Но лаяться мы прекратили. Хотя, признаюсь, мне даже понравилось. Как-то… по-семейному мы это дело организовали. С душой и с огоньком.

Кузьмич на правах нейтральной стороны взял управление собранием в свои маленькие, но очень крепкие крылья.

— То, что отвечать придется тебе, командир, в этом нет сомнения, — нравится мне он такой. Когда шибко умный, — А то, что выкручиваться из ситуации придется тебе, куколка, тоже без вариантов. Поэтому я предлагаю не плеваться друг в друга, тем более, что с куколкиной стороны плеваться черным жемчугом нетактично, а хорошенько подумать.

Хорошенько думали два часа. За это время с их сторон поступало немало предложений, но все они были не приняты. Кузьмич предлагал загримировать куколку под красную девушку. Отказ. Как не гримируй, а уродство наружу все равно вылезет. Предлагалось также пригласить на роль невесты незаинтересованную сторону. Мало ли девок в мегаполисе без дела шастают. Тоже не прошло. Откровенная подстава. Да и найдем ли мы такую, даже за брюлики? Я предложил смыться пока не поздно. На что Кузьмич доложил, что периметр дома распоряжением паПА закрыт и тщательно охраняется.

Уже за полночь, когда умные мысли в голову больше не приходили, а глупые сами куда-то подевались, куколка вздохнула. Тяжко так вздохнула. Словно на смерть свою смотрела и вздыхала. И говорит, глаза потупив.

— Ладно, мальчики. Возьму я грех на душу свою безгрешную. Будет вам завтра чудо. Только не спрашивайте, меня ни о чем. Не моя эта тайна.

Мы с Кузьмичем естественно сразу вопросами куколку и засыпали. Как поможешь, да как выкрутишься? А она только глаза от нас прячет, да слезы изумрудные редкие в траву-мураву роняет.

— Может, и зря я так переживаю, — говорит, — Только чувствует мое сердце куколкино, что на беду я с вами связываюсь. Ну да делать нечего.

Сказала так, и отвернулась от нас

Кузьмич почесал за крыльями рукой, махнул на кокон и сказал:

— Пойдем-ка спать, дорогой ты мой командир. Утром не вечером, позор переносить легче.

Эту ночь спали мы с Кузьмичем, как ни странно, крепко. Сны мне не снились, да и Кузьмич во сне не буйствовал.

Утром, едва продрав глаза, поплелся я в ванную комнату. Дойдя до дверей на автопилоте, я обнаружил, что ванная заперта изнутри, чего не случалось с самого моего рождения. За дверями слышался звук льющейся воды и восторженное чирикание Кузьмича.

— Кузьмич, открой двери! Какого черта?

— Я принимаю ванну, — донесся голос Кузьмича.

— Какую ванну? Я ж тебе аквариум для этого выделил.

Дверь чуть приоткрылась и в щели показалась обиженная физиономия бабочки. На голове Кузьмича красовалась красная шапочка с цветочками, а в руках он с трудом удерживал вибромочалку.

— Аквариум для меня мелковат, командир. Хотелось что-нибудь покрупнее.

Я оттеснил Кузьмича и заглянул внутрь.