Охотник за бабочками

ПаПА по поводу большого семейного праздника вытащил из подвалов лучшее вино. Гости этому весьма обрадовались. Еще бы. На шару, как говорили наши древние предки, и уксус полезен.

Куколка, то есть теперь уже Ляпушка, сидела от меня по правую руку. Кузьмич пристроился по левую.

Новоиспеченная подружка моя ела мало, все больше по сторонам пялилась.

— А это кто, в короткой маячке?

— Жена Главного Блюстителя Законов.

— Ой! Костя! Я такую же хочу.

— Сделаем, — пообещал я, представив, как сексуально она будет выглядеть в такой одежонке. Представил, и аж обомлел. Ведь я ж жених ее. Со всеми вытекающими последствиями.

— Руку с колена убери, — глядя куда-то в сторону, нежно проворковала Ляпушка, — а то по морде получишь.

— Так уж сразу и по морде? — ощерился я, но руку не убрал. Имею на то полное жениховское право. Где хочу, там и лапаю.

Ляпушка, продолжая мило улыбаться, взяла в руку кубок стальной раритетный — маленький бочонок с ручкой на боку и с надписью "Общепит" на донышке. ПаПА с раскопок притащил. Взяла и сдавила его с легким хрустом.

Я поперхнулся. И моментально убрал свои шаловливые ручки подальше от коленок бывшей куколки. Сила есть, и красота не поможет. Значит и перспектива провести сегодня незабываемую ночь вполне расплывчатая. А жаль.

— А жаль, — шмыгнул я носом и переключился на восполнение калорий в своем измученном теле. Попросту, стал кушать.

Кузьмич, уже также откушавший три полных порции своего любимого салата "оливье", притянул к себе блюдо с запеченной в тесте форелью и философски прокомментировал: — "Фифа, какая".

— Не подавись.

Кузьмич только прищурил глаз, распахнул пошире рот и запихал в него пучок зеленого салата. Никогда не перестану удивляться, куда в него столько лезет. Наверно именно о таких внеземных созданиях говорят — маленький ротик, очень большой животик. Или примерно так.

Кузьмич оторвался от поедания (пожирания) съестных припасов, вытаращил глаза на полную орбиту и толканул меня локтем. Видя, что я слишком занят разделыванием на куски пятислойного блинчика с тройной начинкой, Кузьмич выплюнул на стол все, что не успел проглотить, взмахнул крылышками и приземлился у моего уха.

— Ты только башкой не верти, командир. А слушай, что я тебе скажу.

Я кивнул. Кузьмич так просто отрываться от пищи не станет. Значит, есть, что сказать.

— Куколка твоя распрекрасная, хоть и с крыльями, а не нравится мне. Я уже десять минут за ней наблюдаю. Да не верти головой же, сказал тебе. Клептоманка она. Точно говорю. Как есть клептоманка. Минут пять назад запихала в рукав к себе ложки золотые из французского набора. Я то сначала думал — показалось. А потом смотрю, вилки серебряные в другой рукав пихает. И вот ведь зараза, все незаметно делает. С улыбочкой. Воровка инопланетная. Не зря у них в деревне нищета полнейшая. Все перетаскали друг у друга. О! Гляди-ка. Щипчики ваши с изумрудами ныкает.

Продолжая делать вид, что тщательно пережевываю пищу, я скосил глаза на девяносто три градуса в сторону Ляпушки.

Кузьмич оказался прав. Бывшая куколка воспользовалась теплотой и уютом пригревшего ее дома, и теперь вконец распоясалась. Вслед за изумрудными щипчиками в неразмерных рукавах исчезла сахарница с сапфирами, тарелка с апельсиновой икрой и, наконец, две бутылки первоклассного девятнадцати звездного коньяка "Араратские фантазии".

Кузьмич дернул меня за мочку уха, привлекая в очередной раз внимание.

— Бардак творится, слышишь, командир. Эти две дуры, старшие невестки твои, за куколкой шпионят. Как есть говорю. Я ж глазастый, ты меня знаешь. Сейф бронированная из глаза трубу подзорную высунула, да за куколкой сечет. И все павлинихе рассказывает.

Я неопределенно хмыкнул. Ну и что?

— А то, глупый ты командир, что она не только подглядывает, что куколка твоя вытворяет, а и сама с подругой своей свеженькой то же самое проделывает.

А вот это уже перебор. Когда Ляпушка со стола тащит, это понятно. И простительно. В дом принесет, ничего не пропадет. А когда всякие там шкафы металлические добро хозяйское по рукам развозят, надо вмешиваться.

— Ой, а что это у вас такое?

За моей спиной стояла та самая дама в короткой майке, которая являлась женой Главного Блюстителя Законов. Порядком набравшись дармовой выпивки, она напрочь забыла правила и Законы Великой Галактики и нависала надо мной здоровенной тушей. Пришлось даже наклониться над столом, чтобы не оказаться придавленным ее добрыми богатствами. Тетка пыталась схватить Кузьмича за крылья, но так как движения у нее были не скоординированы, да и Кузьмич парень прыткий, занятие это не приносило должного результата.

— Какой малюсенький, — восторгалась тетка, все время промахиваясь.

Я хотел, было, позвать охрану, но Кузьмич сказал, что разберется сам. Он взмыл на уровень теткиного лица и заорал, брызжа слюной. Он это дело умеет.

— Вали отсюда… пи-и-ип! Или… пи-и-ип… в поселенцы… пи-и-ип…хочешь?