Охотник за судьями

Пелловы моряки ловко правили суденышком, и оно благополучно пробралось через рифы, не разбившись и не перевернувшись. Они вышли в пролив, на спокойную широкую воду. Балти предпочитал называть эту полосу воды просто Проливом, без упоминания имени дьявола. Как и в прошлый раз, он положил голову на колени Благодарне, теперь чувствуя выпуклость живота, где рос ребенок Гедеона — или ребенок Покайся.

К рассвету ветер окреп. Задолго до полудня они бросили якорь в порту Фэрфилда.

Миссис Пелл тепло приняла их, накормила сытным завтраком и дала трех лошадей в дорогу. Ханкс пошел по городу спрашивать, не проезжали ли тут крупный белый мужчина и индеец странного вида. Нет. Видимо, преследователи опередили преследуемых. Балти, по обыкновению, спросил: «Что теперь?»

Ханкс начал размышлять. Что, если Джонс и Покайся избегают королевского тракта? Это возможно. Король только что, весьма зрелищно, заново утвердил свою власть в этих местах. Быть может, Джонс и Покайся решили, что безопасней вернуться в Нью-Хейвен, двигаясь параллельно тракту, через лес, растущий к северу от него. Реки там были у́же, и их было легче пересекать вброд.

— Помнишь, каким путем мы сами добирались из Нью-Хейвена? — спросил Ханкс.

— Я только помню, что это заняло целую вечность.

— Сейчас мы поедем так же. Но выезжать надо немедленно.

Они попрощались с миссис Пелл и покинули Фэрфилд той же дорогой, какой пришли два месяца назад. Балти снова почувствовал, как его поглощают леса Новой Англии. За каждой скалой ему чудились голодные кугуары. Путники переехали реку, которую Ханкс назвал Хаусатуннук, что, по его словам, означало на языке могикан «Река места горы», хотя Балти никакой горы не видел. Они ехали без остановок.

Под вечер они доехали до развилки на тропе, спешились и размяли ноги. Балти смутно узнал это место. Более проторенная тропа шла прямо, к Нью-Хейвену. Менее протоптанная уходила вправо, по идущему вверх — кажется, куда-то далеко — пологому склону.

— Куда ведет эта тропинка? — спросил Балти.

— На кряж, — сказала Благодарна.

— На кряж? Но это значит, что мы проскочили Нью-Хейвен.

— Нет. На западный кряж.

— Пожалуйста, не надо больше никаких кряжей, — взмолился Балти. — Восточных, западных, северных, южных — все равно.

— Если они хотят обойти тракт, им не миновать этого места, — сказал Ханкс. Он отправился на поиски места для засады.

С послеполуденной жарой пришли грозовые тучи, грохот грома и краткий, пробирающий до костей ливень. Балти и Благодарна укрылись под какими-то вязами.

Ханкс нашел подходящее место — в сотне ярдов за развилкой на тропе, ведущей в Нью-Хейвен.

Они привязали коней с подветренной стороны, поодаль, и спрятались за камнями. Ханкс и Балти проверили пистоли и запасы пороха.

— Я беру на себя индейца, — сказал Ханкс. — Джонс жирный, по нему даже ты не промахнешься.

— Неужели ты и ты собираетесь прямо так взять и застрелить их? — спросила Благодарна.

— А вы что предлагаете сделать? Пригласить их на совместную молитву?

— Полковник, это убийство!

— Вы дали слово. Никакой чепухи.

— По-твоему, оправдывать убийство — это чепуха?

— Господи, дай мне силы, — пробормотал Ханкс.

— Если ты просишь у Господа силы, полковник, Он тебе ее даст. Идем, помолимся вместе. — Она взяла Ханкса и Балти за руки и закрыла глаза.

Послышался шум. Благодарна ничего не слышала, погрузившись в общение со Святым Духом. Балти и Ханкс увидели, что из леса выехали двое. Джонс и Покайся.

Свободной рукой Ханкс ударил Благодарну по голове рукояткой пистоля. Она обмякла. Ханкс поймал ее и осторожно уложил на землю.

— Ханкс! Что ты сделал?

— То, что велел мне Святой Дух.

— Господи!

— Мы совершенно зря взяли ее с собой. Я тебе говорил, что от квакерских женщин одни неприятности.

Джонс и индеец спешились у развилки. Балти похлопал Благодарну по расслабленной руке:

— Она жива.

— Конечно, она жива, — огрызнулся Ханкс. — А вот мы не будем живы, если ты не начнешь шевелиться.

Джонс и индеец снова залезли в седла. Но вместо того, чтобы двинуться по тропе, ведущей в Нью-Хейвен, мимо Ханкса и Балти, они поехали по той, что шла вверх.

— Идем.

— А ее куда?

— Оставим тут.

— Ее съедят!

Ханкс вытащил маленький пистоль из сапога и положил Благодарне на живот.

— Надеюсь, у квакеров не считается насилием застрелить льва, который хочет тебя съесть. Ты идешь или нет?

Балти был в полной растерянности. Разве можно бросать женщину без сознания в лесу? Беременную женщину. Женщину, к которой он питает самые нежные чувства. Женщину…

— Ну, тогда оставайся, — сказал Ханкс.

Балти вспомнил лицо Мики. Рот, набитый землей.

— Я иду.

Они пошли пешком. Кони Джонса и Покайся устали. Всадники двигались медленно. Балти и Ханкс поспевали за ними.

— Умоляю, скажи мне, что на этом кряже нет еще одного индейского кладбища.

— Я сомневаюсь, что они идут почтить память покойных квирипи.