Охотник за тенью

– Мы к этому подойдем, – пообещал Маркус. – Кажется, в институте «Гамельн» я напал на верный след. – Он ходил по комнате, пытаясь осмыслить то, что увидел ночью. – Старик в подвале перекрестился наоборот, потом убежал и устроил пожар. На первый взгляд поступок безумца, но я не думаю, чтобы тут было безумие. Скорее, то была демонстрация. Да, он хотел продемонстрировать передо мной свою решимость сохранить тайну. Не думаю, чтобы он остался в живых: я долго стоял возле дома, но оттуда так никто и не вышел. По правде говоря, мне самому чудом удалось выбраться.

– Как и Астольфи, он предпочел лишить себя жизни, только бы не заговорить. – Клементе пребывал в смятении. – Что же это за тайна такая?

– В одной из комнат института «Гамельн» под обоями с персонажами из сказок было скрыто изображение антропоморфной фигуры: человек с головой волка, – припомнил пенитенциарий. – Нужно, чтобы ты провел для меня исследование и нашел смысл этого символа. Что он обозначает? Думаю, с ним связано многое в прошлом.

Клементе согласился.

– Это единственный след, который ты обнаружил в институте?

Маркус показал на черный чемодан, который друг прикатил с собой.

– Ты принес видеомагнитофон?

– Как ты просил.

– Я нашел видеокассету. Это единственное, что удалось спасти от огня, но думаю, дело того стоило. – Маркус взял кассету со стула и протянул другу. Тот прочел на этикетке:

ПСИХОПАТ-ВСЕЗНАЙКА.

Маркус пояснил:

– Маленькие пациенты не называли своих имен и не знали имен товарищей. Кропп давал им прозвища, связанные со сказкой, которую он выбирал для терапии. Доктор стремился восстановить личность ребенка. Никола Гави, например, был «хрупким и опасным», как стекло. А соляной мальчик из сказки был умнее других ребят, но именно поэтому все его избегали: он разрушал все, к чему прикасался. Гави сказал, что у этого мальчика был высочайший коэффициент умственного развития…

Клементе начал догадываться.

– Христос определил своих учеников как «соль земли», чтобы подчеркнуть всю ценность их знания: ведь им явлена истина в Боге. С тех пор соль стала синонимом мудрости, – заключил он. – Соляной мальчик и в самом деле был умнее других ребят.

– Психопат-всезнайка, – повторил Маркус. – Думаю, на этой видеокассете мы увидим нашего монстра в детские годы.

15

Лаборатория технологического анализа – ЛТА – при квестуре Рима была одной из самых передовых в Европе. Она занималась всем, от расшифровки ДНК до тонкой электроники.

Руководил ею Леопольдо Стрини, тридцатипятилетний эксперт, бледный, лысеющий, в очках с толстыми стеклами.

– Здесь мы разгадываем коды и восстанавливаем содержание разговоров по телефонной и сотовой связи, – объяснял он Сандре. – Если, к примеру, в записи имеются пробелы, аппаратура ЛТА в состоянии заполнить их точно теми словами, какие были произнесены. Или фотография, сделанная в темноте: мы можем проявить изображение так, будто все происходило ясным днем.

– Как это у вас получается? – спросила Сандра.

Стрини подошел к одному из терминалов, стоящих в просторной комнате, и с довольным видом похлопал по монитору:

– Благодаря мощнейшему передовому программному обеспечению уровень допустимой ошибки для нас – ноль целых девять сотых.

Компьютеры – вот в чем заключалась тайна этого места. ЛТА обладала технологиями, какими не владел никто другой, будь то государственное учреждение или частная фирма. Просторная комната, где все это помещалось, располагалась в подвале квестуры. Окон там не было, работала вентиляционная система, которая поддерживала постоянную температуру, чтобы сложные приборы не вышли из строя. А серверы, которые обслуживали все эти технологии, были погружены на глубину добрых семь метров, под фундамент старинного дворца на улице Сан-Витале.

Это место, подумала Сандра, то ли биологическая лаборатория – вот стойка с микроскопами и всем прочим, – то ли центр информатики и электроники, о чем свидетельствуют паяльники, платы и различные инструменты.

В настоящее время ЛТА работала над ДНК Римского монстра: образец ее был получен с рубашки, которую убийца по оплошности оставил в машине пары, подвергшейся нападению в Остии. А также занималась исследованием вещественных доказательств, изъятых из квартиры судмедэксперта Астольфи. Но по распоряжению руководителей квестуры эти последние были засекречены, напомнил себе Леопольдо Стрини. Значит, невероятно, чтобы Сандра Вега, простой фотограф-криминалист, пришла к нему по этому поводу.

– ДНК убийцы нам ничего не дает, – проговорил эксперт, разводя руками. – Никаких совпадений с другими сходными делами и с пробами, которые мы взяли у всех когда-либо осужденных за подобные преступления или просто подозреваемых.

– Я хочу попросить тебя об одолжении, – перебила его Сандра и протянула мобильник, который отдал ей Иван, жених Пии Римонти.

– Что нужно сделать?

– В исходящих звонках – сообщение от коллеги, убитой три дня назад. Но сначала давай послушаем.