Охотник за тенью

– Что случилось с твоей сестрой, Виктор? Ты помнишь, что произошло? – Задав вопрос, Кропп замолчал, может быть, чтобы вызвать реакцию.

Прошло какое-то время, потом Виктор что-то сказал. Но голос у него был слишком слабый, никто ничего не расслышал.

– Что он сказал? – спросил Клементе.

Вмешался Кропп:

– Что ты сказал? Повтори, пожалуйста.

Мальчик повторил немного громче, но тем же дрожащим голосом:

– Это не я.

Оба врача никак не отреагировали, они ждали продолжения. Но тщетно. Виктор снова, в третий раз, повернулся к видеокамере.

– Почему ты смотришь в ту сторону? – спросил Кропп.

Мальчик медленно поднял руку и указал на что-то.

– Там ничего нет. Не понимаю.

Виктор молча продолжал смотреть в одну точку.

– Ты что-то видишь там?

Виктор покачал головой.

– Или кого-то… Ты видишь человека?

Виктор не пошевелился.

– Ты ошибаешься, там никого нет. В комнате только мы.

Но мальчик по-прежнему смотрел в ту сторону. У Маркуса и Клементе возникло неприятное ощущение, будто злобный взгляд Виктора направлен на них.

– Мы еще вернемся к разговору о твоей сестре. Это очень важно, – сказал Кропп. – Но на сегодня хватит. Можешь, если хочешь, остаться здесь поиграть.

Переглянувшись, врачи встали и направились к двери. Выйдя из комнаты, оставили мальчика одного, но видеокамера продолжала снимать. Маркусу это показалось странным. Но Виктор продолжал невозмутимо глядеть в объектив, и на лице его не дрогнул ни один мускул.

Пенитенциарий пытался что-то прочесть в этом глубоком взгляде. Какую тайну он скрывает? Что Виктор сделал со своей сестрой?

Так прошла почти целая минута. Потом пленка кончилась, и экран погас.

– Теперь мы знаем его имя, – ликовал Клементе.

Два твердых отправных пункта: эта видеокассета и найденная в исповедальне базилики Святого Аполлинария запись голоса монстра, с которой и началось их расследование.

…был… Случилось ночью… И все поняли, куда он всадил свой нож…

…пришло его время… дети умерли… лживые носители лживой любви… и он был безжалостен к ним… соляной мальчик… если его не остановят, он не остановится.

Видео- и аудиокассета – две крайние точки. Монстр – ребенок и взрослый человек. Что случилось в этом промежутке? А прежде?

– В прошлом исповедальню в базилике Святого Аполлинария использовали преступные группировки, чтобы передавать сведения полиции, – подытожил Маркус, пытаясь разложить все по полочкам. – Церковь представляла собой открытый порт, надежное место. Монстр знал об этом, и мы заранее решили, что он из преступного мира.

– Возможно, он, выйдя из института «Гамельн», совершил еще и другие преступления. – Клементе указал на экран. – Ведь мы знаем, как обстоят дела: большинство детей или подростков, однажды нарушивших закон, и дальше идут по этой дорожке.

– Их судьба определена, – согласился Маркус. Но это был скорее результат его собственных раздумий. Он чувствовал, что подобрался очень близко к чему-то важному. Какая-то фраза из аудиозаписи в свете того, что они увидели на видеокассете приобретала совершенно иной смысл.

Дети умерли.

Услышав это в первый раз, Маркус подумал, что монстр имеет в виду родителей юных жертв. Садистски предупреждает их, предвкушает боль, которую им доведется испытать.

Он ошибался.

– Я понял, почему он выбирает пары, – сказал Маркус, прервав размышления. – Причина не связана ни с сексом, ни с каким-либо извращением. В аудиозаписи он называет жертв детьми.

Клементе был весь внимание.

– Кропп на видео спрашивает у Виктора, что случилось с его сестрой. Возможно, с ней связана причина, по которой мальчика определили в институт «Гамельн»: он причинил ей вред. Недаром он сказал потом: «Это не я».

– Продолжай, я тебя слушаю…

– Монстр – убийца-повествователь, убийствами он рассказывает нам свою историю.

– Ну конечно дети! – Клементе догадался. – Пары в его фантазии – это брат и сестра.

– Чтобы осуществить задуманное, он должен подкараулить пару в уединенном, отдаленном месте. Сам подумай: в таких местах скорее встретишь влюбленных, нежели брата и сестру.

Теорию связи между тем, что происходит сейчас, и тем, что произошло когда-то между Виктором и его сестрой, подтверждал и тот факт, что с женщинами убийца расправлялся особенно жестоко.

– «Это не я». Он до сих пор считает, что в детстве с ним поступили несправедливо. И в этом виновата сестра.

– И он отыгрывается на молодых парах.

Маркус уже завелся. Принялся шагать по комнате.