Охотник за воспоминаниями

Мэр с супругой ретировались за спину механического охранника, помощник ужом выскользнул за дверь. И только Ральф продолжал спокойно сидеть, набивая трубку крепким мидлтонским самосадом.

Граннус, видя что нападать никто не решается, осмелел:

– Чем больна ваша дочь, Хариот? А? Молчите? Так я вам скажу – она почернела, но ее еще можно спасти. Если те двое пали жертвой собственных прегрешений, то она – чистая душа, и пострадала за ваши грехи! И потому боги будут к ней милостивы. Идемте наверх, я готов исцелить ее!

Ральф закончил набивать трубку.

– Болтать всякое от имени богов ты можешь безнаказанно где угодно, парень, но только не в Вольных Землях.

Он пристально взглянул на трубку и там вспыхнула искорка, потянуло едким дымом.

– Ты запретишь мне говорить? – засмеялся Граннус. – Вижу, у тебя грозное оружие – вонючий дым!

Ральф пожал плечами и медленно поднял взгляд на мага:

– Такому клопу как ты, и этого хватит.

Под взглядом рейнджера посох Граннуса вспыхнул, как сухая хворостина, рассыпался пеплом.

Целитель, оставшись без защиты, закричал в бешенстве, схватил со стола бутылку недопитого вина и швырнул в рейнджера, а сам бросился к двери. Механический охранник загородил ему проход.

Граннус зайцем метнулся к открытому окну, лихо перемахнул подоконник.

– Уйдет! Держи его! – заголосил мэр.

Рейнджер шагнул к окну, его взгляд нашел беглеца и у того вспыхнули сапоги. Не теряя прыти, маг выскочил из горящей обуви и припустил дальше по площади. У него загорелась куртка. Гахалид сбросил ее на бегу. Но тут пришла очередь штанов и рубахи. От сильных ожогов "целителя" спасло только то, что под взглядом Ральфа Мэнли вещи сгорали мгновенно, не успевая причинить вред. Совершенно ошалев от происходящего, Гахалид Граннус, абсолютно голый, бежал по главной городской площади Мидлтона под улюлюканье толпы. Врезался прямо в постамент статуи Девы Хранительницы и упал как подкошенный к ее ногам.

– Вот паршивец, такое вино вино расплескал, – вздохнул Мэнли и раскурил трубку.

Джонси, самый молодой из рейнджеров, склонился над Гахалидом, сорвал с его груди медальон – единственную уцелевшую вещь. В руках Джонси драгоценность обернулась простой стекляшкой в жестяной оправе.

– Дешевенький висор, но мощный, – удивленно покрутил вещицу рейнджер.

В толпе раздались женские смешки:

– Да уж, какой был красавец!

– Выдающийся!

– И не только с лица! А теперь и смотреть-то не на что!

Зрители зашлись в долгом приступе хохота. Приятная внешность растворилась, перед ними был тощий юнец с блеклыми тонкими волосами и острым, похожим на клюв, носом.

– Да это же Ник Костли!

– Вор!

– Он убил старого исповедника Кристофера!

– Вот ты и вернулся, парень, – Ральф поднял на ноги Ника. Тот затравленно озирался и злобно шипел. – Камера в городской тюрьме давно ждет тебя.

Горожане провожали его гневными выкриками.

А мэр рухнул в обитое бархатом кресло и уронил голову на руки. Только что единственная надежда на спасение дочери испарилась.

* * *

Кристофер не помнил, сколько часов он просидел в библиотеке, изучая печати. Он только замечал, что время от времени ему приносили свежий чай и закуски, но пастору было совсем не до еды. Сотни печатей и рунных символов мелькали у него перед глазами. Сначала он изучал готовые конструкции, но вскоре понял, что не может в них разобраться и вернулся к азам – рунному алфавиту.

Крис даже вскочил от удивления, когда обнаружил, что рунный язык граса, самый распространенный в Остии, не что иное, как искаженный латинский! Да, без сомнения, те же буквы в том же порядке, но немного искажены – некоторые из них утратили штрихи, некоторые обрели дополнительные.

Кристофер снова взглянул на печати. Это не странные картинки! Это – слова, заключенные в форму. Например, в простой печати защиты он разглядел слово "protegas" обрамленное схематичным изображением щита. А ловушка – сеть с вплетенными буквами, которые складываются в слово "capturam".

Крис испытал прилив гордости. Он был отличником по латыни и греческому в Кембридже. И кто бы мог подумать, что такой навык пригодится ему здесь, в Либриуме? В справочниках рунный язык подается как комбинации символов, которые предлагается запомнить. Он же знает значение этих слов и может даже составлять фразы!

Спеша поделиться своим открытием, Крис выбежал из библиотеки в коридор и услышал шум за окнами. Кажется, на площади что-то происходило. Люди возмущались и громко ругали какого-то целителя Граннуса. Крис с трудом протискивался между разозленными горожанами, пока наконец не увидел причину их недовольства.

Сердце сжалось от ужаса – у подножия статуи Хранительницы лежали неподвижно черные, словно уголь, старик Том и мальчишка Джим.

– Уморил их, убивец проклятый, – причитала молочница, соседка Тома, иногда навещавшая бедолагу в храме. – А еще целителем назвался! Чтоб его виверна сожрала! Чтоб ему к рогатым провалиться!