Охотник за воспоминаниями

Настроения в Мидлтоне Кристоферу не нравились, с каждым днем напряжение в городе возрастало. Жители громко обсуждали драку с вольфом на маскараде, неприязнь к лесным обитателям усиливалась. Кристофер опасался за Эви и ее детей. Они с Седриком навестили магизинчик с рыболовными снастями, над которым жила семья вервольфа Зигварда. Магазин принадлежал отцу Эви, но сейчас Герг Диас уехал по торговым делам и за прилавком стояла его дочь. Двое старших мальчишек играли во дворе в рейнджеров, скакали верхом на палочках, увенчанных искусно вырезанной из орешника головой виверны. Они размахивали деревянными мечами и задорно кричали.

Эви приходу Кристофера не обрадовалась. Смотрела насторожено, отвечала скупыми короткими фразами. Нет, она не боится. Из города уезжать не станет. Здесь ее дом, а у Зигварда хватит сил, чтобы защитить жену и детей.

Кристоферу не хотелось пугать Эви, но он боялся, что она недооценивает размер истинной опасности. Он мягко убеждал ее воспользоваться защитой храма, но Эви будто не желала его слышать.

– Мои дети – такие же мидлтонцы, как и все другие, почему я должна прятать их от людей? – с вызовом спросила она.

Дети увлеченно играли у входа в лавку, не обращая внимания на то, как некоторые прохожие обходят их с брезгливым выражением, будто могут запачкаться.

– Сдавайся! – закричал старший мальчуган, приставив меч к груди младшего.

Седрик принялся показывать детям, как правильно держать меч, те с удовольствием повторяли движения, которым их учил оруженосец.

Кристофер взглянул на мальчиков через открытую дверь. Над их головами серебрилась морда большого волка. Видение было очень ярким.

– Серебряный волк, – проговорил удивленно Кристофер, снял и протер очки, снова посмотрел. Но видение уже исчезло. – Что бы это могло значить, Эви? Я видел с мальчиками серебряного волка!

Эви побледнела.

– Волчица…Это Серебряная Волчица.

Кристофер попытался расспросить Эви, но та сделалась совершенно неприветливой.

– Вы будете что-нибудь покупать? Нет? Тогда извините, у меня много дел, исповедник.

Кристофер и оруженосец ушли.

Вскоре, шатаясь и путаясь в ногах, перед лавкой прошаркал Роб Каллиган. Он шел с открытой бутылкой в руках, рискуя в любой момент расплескать содержимое и что-то бормотал себе под нос. Дорогу ему преградили сцепившиеся своими игрушечными вивернами сыновья Эви.

– А ну прочь, волчье отродье, – рявкнул Каллиган.

Он пошатнулся и плеснул из бутылки прямо детям в лица.

– Мальчики, немедленно домой! – раздался голос Эви. – А тебе, Роб, здесь делать нечего. Уходи!

Мальчишки, расцепив свои игрушки, побежали к матери. А Каллиган нагнулся и поднял с земли резной остроконечный треугольник на льняном шнурке – символ Воителя, потерянный младшим сыном Эви во время игры с братом. Каллиган бросил на дом Диасов мрачный взгляд.

– Веселого вам полнолуния!

Зигварду после драки с Каллиганом запретили оставаться в городе после заката на время полнолуния. Какая глупость! Зачем запирать себя в тесных стенах, когда луна зовет на охоту? Ему было наплевать на ядовитые взгляды и шепот горожан – он был горд, что третий сын встретит свое первое полнолуние в стае. Его мальчики вырастут сильными крепкими волками, ничем не хуже, а даже лучше обычных волчат, у кого оба родителя из стаи. Вместо матери маленького Давена введет в стаю Сиг, сестра Зигварда. Она забрала малыша сегодня утром, чтобы подготовить.

Не все горожане косятся на волков, у него хватало друзей в Мидлтоне, они обещали приглядывать за Эвитой и малышами, пока он будет на охоте. Сейчас Зигвард был у Мазевичей, они всегда покупали у него куропаток и другую мелкую дичь. Он откладывал деньги, и теперь хватит, чтобы свозить семью в Сангру, они давно мечтали прокатиться на Пифоне.

Сейчас он зайдет к Эви, успокоит, она очень нервничает, исповедник напугал ее своими намеками, а мерзавец Каллиган извел нападками.

А после – в лес, сегодня все волки отправятся на охоту. От нетерпения Зигвард ускорил шаг и почти бежал.

– Куда торопишься, серый? На луну повыть охота?

Зигвард даже не обернулся на окрик Каллигана, пусть себе этот шелудивый пес лает. Сейчас не до него. Стая ждет…

– Зря ты оставил своих щенков без присмотра. Они так скулили и звали папочку, когда я надевал на них собачьи ошейники.

Каллиган стоял, освещенный фонарем за забором соседнего ранчо, его пропитое лицо перекосила самодовольная ухмылка. Зигвард остановился, и Каллиган что-то бросил ему под ноги:

– Лови, папашка.

В дорожную пыль упал вырезанный из дерева треугольник на льняном шнурке. Вольф похолодел. Он сам вырезал этот символ на посвящение Рована, среднего сына. Глаза Зигварда зажглись желтыми огнями и он бросился к Каллигану, раздираемый желанием растерзать негодяя на месте.

– Тронешь меня – твоим щенкам не поздоровится, – выкрикнул Каллиган, вжимаясь спиной в забор.

Зигвард навис над ним, схватил за отвороты грязной куртки.

– Где они? Говори!