Охотники

Джек махнул нам и ушел в здание.

9

Алекс позволил мне задавать темп — и правильно сделал, потому что я даже в рывке не смогла бы угнаться за его ленивой пробежкой. Меня так и тянуло смотреть ему в спину, но я твердо удерживала взгляд на далеко не столь соблазнительной гудронной дорожке.

Алекс провел меня по боковым улочкам, уставленным стандартными домиками, а потом свернул на тропинку, по периметру обходившую западную часть базы. Мы почти не разговаривали. Я вертела в голове вопросы и прикидывала, с чего начать. У начала пешеходной тропинки Алекс поравнялся со мной. Земля была неровной, я пару раз споткнулась, и каждый раз его вовремя протянутая рука спасала меня от падения.

— Повнимательней, — посоветовал он. — Здесь лучше не ломать ноги — у меня нет под рукой санок.

— Ха-ха, — язвительно отозвалась я, прикидывая в то же время, не растянуть ли лодыжку, чтобы он понес меня на руках. Я на многое была готова, лишь бы прижаться к нему.

С великим трудом вернув мысли к настоящему, я задала главный вопрос:

— Почему они это сделали?

Алекс молча вырвался вперед. Я дотянулась и сцапала его за локоть. Хотела притормозить, но он совсем остановился. Я пошатнулась, все еще держась за него. Он всем телом развернулся ко мне, и я выпустила его локоть.

— Ты знаешь?

— Да.

— Тогда скажи!

Мы стояли друг против друга на узкой тропе, между растущими из потрескавшейся земли кустами и редкими деревьями. Вблизи не было видно ни домов, ни людей.

— Лила, то, что я скажу, должно остаться между нами. Дай слово. Я подвожу Джека, не знаю, простит ли он мне. Но, по-моему, ты вправе узнать некоторые подробности.

Я вздернула подбородок и всмотрелась в его лицо.

— Давай-ка отойдем. — Алекс повернул и прошел несколько метров до торчащего у самой тропинки валуна. — Садись.

Я опустилась на землю спиной к камню. Алекс стоял надо мной, так что мне приходилось запрокидывать голову, чтобы видеть его лицо.

— Вчера ты спрашивала, кто убил твою мать. Этого я сказать не могу. Но могу сказать за что.

Я шумно втянула воздух. Алекс помолчал, с беспокойством глядя на меня. Я кивнула ему: продолжай.

— Твою мать убили за то, что она знала.

Я смотрела на него. Мы оба застыли.

— Не понимаю… что она знала?

Алекс перевел дыхание.

— Знаешь, кем работала твоя мама?

— Да, конечно. Почему ты спрашиваешь? Консультантом.

— У кого?

— У какого-то сенатора.

— На самом деле она занималась не только этим, но и вела кое-какие расследования для службы внутренней безопасности.

— Какие? Зачем? Мама ничего не понимала в безопасности. Она была советником по экологии, по охране среды…

— О деталях не будем. Информация совершенно секретная.

Я скрипнула зубами.

— Тогда скажи, о чем можешь.

— Она узнала кое-что об одной группе… — Алекс осторожно подбирал слова, чтобы не выдать лишнего. — Получила сведения, имевшие чрезвычайное значение для правительства. Не только для правительства — для всего народа.

Теперь уже нахмурилась я.

— Похоже на сценарий плохого фильма.

Алекс прикусил губу.

— Понимаю…

Я вздернула бровь.

— Лила, дослушай, а потом будешь судить. — Я попыталась стереть с лица скепсис. — Твоя мама кое-что обнаружила. Обнаружила достаточно, чтобы люди, которых она собиралась… разоблачить, ее убили.

Слова дошли до меня только через минуту. Я играла с ними, перебирала в голове, как буквы анаграммы. В мозгу прокручивался старый список: наркотики, коррупция, организованная преступность… Все равно не складывалось. Что такого она могла узнать?

— Что она узнала? — спросила я.

— Извини, сказать не могу.

Я боялась, что если услышу эту фразу еще хоть раз, то начну бессознательно швыряться чем попало. Потом заработала рассудочная часть сознания, и сердце отозвалось ей диким стуком.

— Если маму убили за то, что она узнала… — я едва заставила себя договорить, — …как же вы с Джеком? Если вы тоже знаете… как же вы?

По губам Алекса скользнула слабая улыбка.

— За нас не беспокойся, Лила.

Я вытаращила глаза, гадая, понимает ли он сам, какую глупость сморозил.

— Вы сообщили полиции? Разве не полагается кого-то проинформировать? Может, ФБР?

Я уже не сидела, прислонившись к валуну, а стояла и орала ему в лицо:

— Если вы знаете, кто ее убил и за что, — почему к ним не обратились? Почему не передали дело профессионалам?

Алекс смотрел на меня с той же полуулыбкой. Я его не понимала.

— Лила, а мы кто, по-твоему?

Я смутилась.

— Мы с Джеком профессионалы. Мы прошли лучшую подготовку, чем полицейские и федералы. Мы лучше снаряжены, и разведка у нас лучше, чем у любого государственного органа. И все это используется, чтобы найти убийц твоей мамы.

Меня охватило недоверие. Но не успела я открыть рот для едкого замечания, как на лицо Алекса упала тень, и я увидела его по-новому, как незнакомца. Не друга детства, а лейтенанта Уэйкмена. Словно долго смотрела на картинку из точек, и вдруг изображение сложилось. Неожиданно он показался мне страшноватым — словно вырос на шесть дюймов.

— Потому вы и вступили в свою бригаду? — Теперь все складывалось.

— Да.

Ясно, почему Джек решил бросить университет.

— Все равно не понимаю, при чем тут ваша работа.