Охотники и чудовища

— Ваше всемогущество, а можно с вами? — Невинно взмахнула ресницами, а потом еще и улыбнулась самой очаровательной из всех своих улыбок. — Я тут с ума схожу от скуки, уже все книги в вашей библиотеке перечитала. Просто не представляю, чем еще заняться. Нет, я не буду у вас под ногами мешаться, — заверила с жаром. — Пока вы будете заняты своими делами, просто погуляю по дворцу. Он такой красивый, а я так мало видела в этой жизни красивого.

Еще немного, и пущу слезу.

— Я не смогу оставить тебя там одну, — покачал головой Истинный.

— А если с охранником? Или с охранниками? — спросила с надеждой, после чего взмолилась: — Ну, пожалуйста. Я здесь задыхаюсь. А с тобой… Ну то есть во дворце…

Осеклась, зарделась, всем своим видом показывая, что это я так завуалированно напрашиваюсь на свидание.

Де Горт скользнул по мне взглядом, задержавшись сначала на выразительно закушенной губе, а потом и на глубоком декольте, подчеркнутым темным, чуть присборенным кружевом.

— Хорошо, — сдался он. — Надолго я там все равно не задержусь. А за тобой присмотрят мои люди.

Обрадованная легкой победе, я быстро смоталась за плащом и вскоре уже катила по Ладерре, отчаянно надеясь на новое свидание с Вертальдом.

Охрана хальдага следовала за экипажем на вороных красавцах-скакунах, в то время как мы с Мэдоком ехали в интимном уединении. Близость Стального снова будоражила, заставляла нервничать, волноваться. Ерзать на сиденье и беспокойно теребить завязки плаща.

— С вами все в порядке, Филиппа? — От де Горта не укрылась моя возня.

— Мм? — вскинулась я. И тут же бодро завела: — Все отлично, просто замечательно. Я безмерно рада смене пейзажа.

Кажется, за последнюю пару недель Ладерра стала еще краше, еще наряднее. Холодные зимние лучи зажигали в снегу золотистые огоньки. От их невесомых прикосновений начинали переливаться, как самые настоящие драгоценности, сосульки на черепичных крышах. Они же наподобие редчайших колье украшали подоконники, за которыми темнели расписанные морозными узорами окна.

Лица прохожих сияли улыбками, то тут, то там мелькала резвящаяся детвора. Да и в целом сегодня в столице особенно ярко ощущалось приближение праздников. Мне даже мерещился аромат хвои и мандаринов, хоть мандаринов я здесь в принципе не видела.

Эх, кто бы знал, как я соскучилась по супермаркетовским мандаринкам.

— Думаю, Ледяной бал благоприятно скажется на вашем настроении. Уже определились, кто займется вашим платьем?

— А должна была? — растерянно пробормотала я.

Сегодня за завтраком девочки что-то такое обсуждали. Спорили, какие фасоны модны в этом сезоне, что за прически и украшения нынче в тренде. Я слушала краем уха, думая о своем, наболевшем, и только сейчас сообразила, чем был вызван утренний ажиотаж.

Значит, Ледяной бал… Еще одна сходка местных тусовщиков.

— Если хотите, могу пригласить к вам госпожу Лендерт, — великодушно предложил лорд.

— Буду вам очень признательна. — Я улыбнулась, а потом осторожно добавила, переключаясь с бестолковой темы на толковую и интересную: — Удалось что-нибудь выяснить о личности жере… отца Освальдо и его нанимателе?

— Себалда, — терпеливо поправил меня Мэдок. Усмехнулся, при этом слегка нахмурившись, отчего у него на переносице пролегла едва заметная складочка.

И даже она ему необычайно шла.

В общем, беда.

— Как можно не помнить имя любовника?

— И правда, что это я? Как можно о нем забыть, когда вы не перестаете мне о нем напоминать?

Хальдаг негромко хмыкнул, но углубляться в дебри моих взаимоотношений с жеребчиком не стал, лишь обронил мимоходом, что продолжает в свободное от других забот время тянуть за ниточки и распутывать клубок этого подлого заговора.

И снова молчание, во время которого я не знала, куда деть взгляд и как перестать реагировать на него… вот так. Так, как реагировать я на него совершенно точно не должна.

— Я заметил, в последнее время ты еще больше сблизилась с моим вейром, — прервал Стальной затянувшуюся паузу.

— Должно быть, Морс боится, что на меня снова нападут, вот и бегает за мной хвостиком. Ну или это вы велели ему за мной следить, чтобы я ненароком не спуталась еще с каким-нибудь несвятошей.

— Поверь, Филиппа, тебе это больше не грозит, — самоуверенно заявили мне. — Не в ближайшее время, так точно. До окончания Охоты ни один мужчина не приблизится к тебе ближе чем на пушечный выстрел.

Ревнивец.

— А как же ваши стражники?

— Стражники не считаются.

— Но они ведь тоже мужчины, — сказала я и заметила, как у хальдага потемнели глаза. Дабы сейчас же не быть отправленной обратно, поспешила добавить: — Обещаю вести себя с ними прилично, как самая приличная на свете наина.

— Ты неисправима, — безнадежно вздохнул Истинный.

— А зачем меня исправлять? Я вроде поломана не была.