Охотники и жертвы

Призрачная улыбка скользнула по его лицу.

– Знаешь, не будь ты такой психованной, с тобой было бы забавно поболтать.

– Удивительно, но я думаю то же самое о тебе.

Его улыбка стала шире, и, не сказав больше ни слова, он ушел.

Семнадцать

Несколько дней спустя Лисса нашла меня рядом со столовой и сообщила потрясающие новости.

– В этот уик-энд дядя Виктор повезет Наталью в Мизулу. Походить по магазинам. Купить что-нибудь для танцев. Они говорят, я могу поехать с ними.

Я молчала. Это, казалось, удивило ее.

– Разве это не круто?

– Для тебя, да. Лично мне не светят ни магазины, ни танцы.

Она возбужденно улыбнулась.

– Он сказал Наталье, что кроме меня она может пригласить еще двоих. Я уговорила ее взять тебя и Камиллу.

Я вскинула руки.

– Ну, спасибо, но мне после школы даже в библиотеку не позволено ходить, а уж в Мизулу меня тем более не отпустят.

– Дядя Виктор надеется, что сумеет убедить директрису Кирову позволить тебе ехать с нами. Дмитрий старается добиться того же.

– Дмитрий?

– Да. Он должен сопровождать меня, если я покидаю кампус. – Она усмехнулась, решив, что мой интерес к Дмитрию объясняется желанием походить по магазинам. – В конце концов они вычислили номер моего счета – и я получила допуск к своим деньгам. Можем купить платья и всякое такое. И уж если тебе позволят ходить по магазинам, то и на танцы ты тоже сможешь пойти.

– Мы что, часто ходим на танцы? – спросила я.

До сих пор мы этого не делали. Санкционированные школой мероприятия? Ни за что.

– Конечно нет. Но ты же знаешь, существуют тайные вечеринки. Можно пойти как бы на танцы, а оттуда удрать. – Она испустила счастливый вздох. – Мия чуть не лопается от зависти.

Она продолжала взахлеб болтать о магазинах, в которые мы пойдем, и вещах, которые купим. Мысль обзавестись новыми нарядами, конечно, приятно волновала меня, но я по-прежнему не верила, что это мифическое разрешение будет получено.

– Ой, послушай! – воскликнула она. – Ты должна взглянуть на туфли, которые Камилла одолжила мне. Я и понятия не имела, что у нас один и тот же размер. Подожди-ка.

Она открыла свой рюкзак и принялась в нем рыться.

И вдруг вскрикнула и бросила его на землю; оттуда посыпались книги, туфли и… мертвый голубь.

Это был бледно-коричневый голубь, которые во множестве сидят на проводах вдоль автострады и бродят под деревьями в кампусе. Крови было так много, что я затруднилась определить, где рана. Откуда у такой небольшой птицы столько крови? Безотносительно к этому голубь, несомненно, был мертв.

С широко распахнутыми глазами, прикрыв рот ладонью, Лисса молча смотрела на него.

– Сукин сын! – выругалась я, схватила прутик и отодвинула маленькое, покрытое перьями тельце в сторону, после чего принялась засовывать ее вещи в рюкзак, стараясь выкинуть из головы мысли о переносимых птицами микробах. – Зачем, черт побери, это все делается… Лисс!

Я схватила ее и оттащила в сторону, увидев, что она опустилась на колени и протянула руку к птице. По-моему, она даже не осознавала, что делает, просто повиновалась инстинкту, столь мощному, что он действовал независимо от ее воли.

– Лисса! – Она все еще тянулась к птице, и я с силой обхватила ее за плечи. – Не делай этого. Не надо.

– Я могу спасти его.

– Нет, не можешь. Ты обещала, помнишь? Кто умер, тот умер, и пусть так и остается. – Все еще чувствуя ее напряжение, я заговорила умоляющим тоном: – Пожалуйста, Лисс! Ты обещала. Больше никаких исцелений. Ты говорила, что не будешь делать этого. Ты обещала мне.

Спустя несколько мгновений ее рука упала, а сама она привалилась ко мне.

– Я ненавижу это, Роза. Ненавижу все это!

К нам приближалась Наталья, не догадываясь, какое ужасное зрелище ее ожидает.

– Эй, девчонки… О бог мой! – вскрикнула она при виде голубя. – Что это?

Я помогла Лиссе встать.

– Еще одна… ммм… выходка.

– Он… мертв?

Ее лицо сморщилось от отвращения.

– Да, – ответила я.

Наталья, почувствовав наше напряжение, переводила взгляд с меня на Лиссу и обратно.

– Что-нибудь еще случилось?

– Ничего. – Я отдала Лиссе ее рюкзак. – Просто чья-то тупая, безумная шутка. Я собираюсь сообщить Кировой, чтобы они могли убрать его.

Наталья только что не позеленела и отвернулась.

– Почему кто-то продолжает проделывать с тобой такие вещи? Это ужасно.

Мы с Лиссой обменялись взглядами.

– Понятия не имею, – сказала я.

Тем не менее, шагая к офису Кировой, я начала размышлять.

Когда мы обнаружили лису, Лисса намекнула, что кто-то, должно быть, знает об истории с вороном. Я не поверила в это. Мы были одни в лесу, и госпожа Карп уж точно никому не рассказала. Но что, если на самом деле кто-то еще все видел? Что, если это делается с целью не напугать ее, а посмотреть, станет ли она исцелять снова? Что там было в записке с кроликом? «Я знаю, кто ты такая».