Охотники на мамонтов

Настоящее имя медведя было «эах». Но вслух говорили вместо этого: «вурр». Это было лишь звукоподражание. Так эах ворчит, когда лежит в берлоге и лижет лапу. Звали медведя «лохматым» или «кто любит мед», или «кто лижет лапу». Про волка говорили: «кто воет зимой»; про гигантского оленя: «кто бесится осенью». Слово «хумма» также изображало громкое дыхание мамонта и было не настоящим его именем. Чем сильнее зверь, тем страшнее его накликать. Матери с раннего детства внушали это своим ребятам шлепками и угрозами. Это было основное правило охотничьей мудрости. Впрочем, если во-время спохватиться, дело еще можно поправить. И Фао сейчас же постарался это сделать. Он наклонился и что-то шепнул Уа на ухо. Уа кивнул головой.

— Это не Уа тебя звал, — сказал он, обернувшись лицом к болоту. — Звал тебя мальчик из племени Окуней.

— Вот, — сказал Фао. — Пускай себе пойдет к Окуням. Пускай поищет!

Все засмеялись. Через минуту охотники уже вылезли из оврага и вступили в поселок. Здесь было шумно и весело. Женщины с гордостью встречали своих защитников. Дети прыгали и суетились. Девушки визжали. Канда то кружилась, то бегала вокруг землянки и набегу всплескивала смуглыми руками.

Радость жителей поселка была так велика, что никто не мог устоять на месте. Ноги приплясывали сами собой. И вот без уговору составился огромный хоровод, и людской круг завертелся на лужайке.

Крики и хохот перешли в веселую песню про глупого вурра. В хоровод втолкнули Волчью Ноздрю. На него со смехом накинули медвежью шкуру. Теперь он должен был изображать самого «страшного эаха». Ноздря сейчас же вошел в свою «зверскую» роль. «Медведь» с ревом бросался на девушек и женщин, а те с визгом разбегались во все стороны, прячась за кусты и за летние шалаши. Актер вскоре перестал быть актером. Он в самом деле чувствовал себя медведем. Да и все окружающие тоже.

Дети плакали от страха и прятались в землянки. Молодые матери прижимали к себе малышей и с неменьшим страхом смотрели из-за кустов на то, что происходило на лужайке.

В это время, подпрыгивая на одной ноге, приковылял к хороводу Тупу-Тупу. Он махал вокруг себя выхваченным из огня можжевельником. Волосы на его голове были связаны таким же пучком, как у Ао.

Тупу-Тупу зашел со стороны ветра, чтобы искры и пахучий дым летели на «зверя». Оглушительный хохот раздался на поляне, когда Волчья Ноздря стал на четвереньки и уморительно побежал от него по-медвежьи к опушке леса.

Так начался день веселых весенних игр. Сначала играли в медведя, в охоту на разных зверей и птиц. Потом два охотника — Суоми и Хоху — с деревянными рогами на голове плясали буйную пляску дерущихся зубров. Они бодались, толкались и ревели друг на друга, подражая реву лесных быков.

Под конец долго играли в ловлю оленей. Мужчины были охотниками, женщины — дичью. Игра состояла в том, чтобы от лесной опушки загнать «оленей» в «загон», т. е. в промежуток между двумя землянками. «Олени» старались убежать как можно дальше, в лес; «охотники» бегали вслед за ними и гнали их к условному месту.

В лесу уже темнело, когда отряд молодежи, в котором находились Ао и Улла, выследил между кустами кучку спрятавшихся девушек и женщин. Охотники стали заходить с тылу, чтобы отрезать свою «дичь» от леса. Женщины заметили их и с визгом бросились во все стороны. Ао больше других увлекался игрою и бегал быстрее всех. Один раз ему пришлось забраться в глубину леса, чтобы перехватить путь убегающим «оленям». Там он остановился в лесной чаще и замер в ожидании.

Вдруг слух его поразил страшный крик. Ао оглянулся и вправо от себя, за кустами, увидел, как стройная девушка с плачем отбивалась от лохматого толстого мужчины. Девушка вырвалась из волосатых рук и, как ветер, помчалась к поляне. Ао узнал Канду…

— Уамма! Уамма! — кричала она с ужасом.

Кровь бросилась в голову Ао. В бешенстве ринулся он наперерез преследователю.

И прежде чем тот успел сообразить, что надо сделать, Ао сунул ему под ноги копье. Толстяк с разбегу тяжело рухнулся на землю.

Ао схватил выпавшее было из рук копье и с силой ударил им своего врага, когда тот пытался подняться. Наконец противник Ао вскочил на ноги и с криком бросился бежать от разъяренного охотника.

— А! Ой! — кричал он. — Куолу убивают! Куолу!..

— Куолу? Откуда он взялся?

Тут только Ао сообразил, на кого напал он в сумраке леса.

Но вместо страха перед колдуном, в нем клокотало только бешеное желание еще и еще раз сразиться с обидчиком Канды. Да и как можно бояться врага, когда он в ужасе бежит прочь.

С неожиданной быстротой Куолу промчался через кусты к береговому обрыву и кубарем скатился вниз по крутому склону. Ао остановился на краю и сверху погрозил убегающему.

— Выдра! — злобно крикнул он ему вслед самое презрительное слово, потрясая копьем в воздухе.

Что снилось Ао

В эту ночь Ао долго не мог уснуть. Ему казалось, что горячий уголь вылетел из костра и попал ему в грудь. Там что-то загорелось и жжет его огнем. В ушах все еще раздавался отчаянный крик Канды:

— Уамма! Уамма!