Охотники на мамонтов

Вдруг на склоне ледника показались фигуры людей. Канда радостно замахала руками. Это были Улла и Ао. Они также увидали ее и стали бегом спускаться.

— Хумму поймали!

Это были первые слова, которые услышали женщины. Все пошли на место охоты. Здесь толща ледника была прорезана глубокими трещинами. Они доходили до самой земли.

Тут пролегала хорошо протоптанная тропа хуммов. Мамонты не раз переходили ледник, перебираясь с одной стороны долины на другую.

Уа заметил, что даже узких трещин хуммы не переступали. Верный инстинкт подсказывал тяжелым животным бояться всяких трещин. Погибали неосторожные. Оставались в живых те, которые боялись.

Присмотревшись, как ходят мамонты, охотники решили перехитрить толстокожих. В том месте, где тропа приближалась к трещине, начались коварные приготовления. Люди притащили несколько низкорослых елочек и устроили из них легкий мостик, шириною около пяти шагов. Промежутки между стволами плотно закрыли нарубленными сучьями ивняка, а сверху накидали снегу. Крепкими рукоятками копий охотники пробили неглубокую канавку поперек слоновой тропы.

К ночи все было готово. Теперь нужно было только ждать.

Сердце хуммы

Ночь провели охотники на льду, тесно прижавшись друг к другу. Утром устроили засаду. Вот, наконец, показалось стадо хуммов. Впереди, раскачивая хоботом, шел старый клыкастый вожак. Он грузно ступал по белой ледяной тропинке. Остальные гуськом тянулись следом. Охотники ясно слышали тяжелую поступь великанов.

Вдруг вожак остановился. Он дошел до канавки. Уши его шевельнулись. Хобот поднялся вверх. Раздался отрывистый звук.

Тревога! Этой канавки не было! К нему подошла старая самка со слоненком. Подошли и другие старые и молодые хуммы. Все они нерешительно трогали край канавки хоботами и шевелили ушами. В это время один из слонят взобрался на покрытый снегом помост. Тонкие елки затрещали, и слоненок рухнул вниз вместе с кучей жердей, веток и комьями снега.

Старые хуммы шарахнулись в сторону. Слонихи завизжали, подзывая детенышей. Тревога прошла по стаду. Скорее уйти от непонятной беды!

Только одна слониха осталась у трещины. Она звала, но никто не откликался. Слоненок упал вниз головой и застрял на самом дне. Падение оглушило его. Мохнатая слониха напрасно звала… Когда стадо отошло, она перестала визжать и пустилась догонять остальных.

Лагерь был перенесен к самому краю ледника. Охотники выбили ступени во льду, чтобы спускаться на дно трещины. Вытащить зверя наверх даже по частям было невозможно.

Первое дело, которое сделали наши беглецы, было исполнение тайны Матери-матерей. Ао долго работал каменным ножом. Он разрезал кожу и мясо на груди у слоненка. Кремневой «пешней» разрубил два ребра, отогнул их и руками вырвал волшебное сердце. С восторгом прижал он его к себе и выхватил из него зубами кусок мяса. Он первый отведал сердце хуммы, и теперь ему не страшны никакие колдуны! Ао смеялся и готов был кричать от радости. Тяжело дыша, он вылез по скользким ступеням наверх и бережно положил к ногам охотников свою ношу.

— Ешьте! — кричал он. — Ешьте! Будьте, как хумма!

Сердце было разделено между всеми охотниками. Уа отрезал от своей части кусочек и сунул его в рот Курру: пусть вырастет силачом и не боится никаких колдунов. Балла ласково поглядела на юношу. В это время Канда подбежала к мужу и выхватила у него одну из частей сердца, которые он получил при дележе.

Прежде чем он успел опомниться, она откусила от него кусок и быстро проглотила, не стараясь даже его разжевать. Все смотрели на нее с изумлением. Сердце добычи считалось долей мужчин, и женщины его не ели.

— Канда тоже не будет бояться колдуна! — закричала она и, как ребенок, захлопала в ладоши.

Аммуны

Каждый день мужчины отправлялись к трещине и приносили новые порции мяса. Один раз они добыли двух песцов. Шустрые зверьки уже успели разведать, что плохо лежит. По ночам они спускались к слоненку тем же путем, что и люди. Здесь утром застал их Ноздря и прикончил ударом палицы.

Однажды Уа заметил большое стадо овцебыков. Они спустились к реке на водопой.

Уа с Волчьей Ноздрей подкрались к стаду и убили годовалого теленка. Еды было вволю. Зато мало топлива. Приходилось есть мясо сырым. Это, впрочем, их не смущало. Гораздо хуже было то, что все чаще надвигались густые туманы. Они сползали с ледника почти каждую ночь.

В один из вечеров Ао и Улла вернулись к шалашу раньше других. Они принесли свежую добычу и думали порадовать ею жен. Но женщины встретили их бунтом. Едва только показались охотники перед шалашом, как Балла и Цакку подняли неистовый вопль:

— Аа! Аа!.. — кричали они.

— Холодно! Аммуны! — вопила Балла.

— Злые аммуны! Домой! Домой! — голосила женщина с перламутром. — Боимся больших аммунов!

Разбуженный криками матерей, в шалаше надрывался Курру. Одна Канда не кричала. Она лежала ничком и молча утирала слезы. Женщины боятся аммунов!

Слово «аммуны» трудно передать на нашем языке. Всякий раз, как с ледника наползал густой туман, женщины шептали: «пришли аммуны» и прятались в жилье, стараясь закутаться с головой.