Охотники на мутантов

Зато первый вскочил, взмахнув руками с растопыренными пальцами, оттолкнулся от пола и прыгнул на Рамира. Тот дал короткую очередь. Тварь с продырявленной грудью повалилась на него, разбросав руки. Цыган спихнул с себя подергивающееся тело, скатился со второго мутанта, выпрямился. На полу растекалась лужица кровавой слизи. Тяжело дыша, он пнул голое тощее тело. Мутант лежал на боку и скреб кафель широкими когтями-лопатками. Лысая башка отливала синевой, лицо с отдаленным подобием человеческих черт было неестественно бледным, почти прозрачным. Из-под выпирающих ребер сочилась кровь. Мутант щелкал мелкими острыми зубами и кривил розово-серые губы, словно пытался что-то сказать, — но лишь стонал.

Второй шевельнулся. Крепкий, чертяка! Рамир наставил на него оружие, но тварь оказалась на удивление проворной. Автомат грохнул, пули отрикошетили от кафеля — он стрелял по пустому месту.

Цыган развернулся, ведя стволом за мелькнувшей тенью. Мутант вскочил на стену, оттолкнулся от нее, метнулся к другой, вновь оттолкнувшись, прыгнул на Рамира со спины. Все случилось почти мгновенно, человек не мог двигаться так быстро. Очередь еще колотила по стене, а тварь уже сидела у Цыгана на плечах, вцепившись длинными пальцами в горло. Он захрипел, бросив автомат, безуспешно попытался разжать хватку. В глазах потемнело. Рамир попятился, стискивая узкие запястья, резко качнулся назад и ударил повисшим на загривке телом о стену — раз, второй, третий. Наклонился вперед и присел, рывком выпрямился, глухо стукнув башкой мутанта о бетон. Пальцы на горле разжались, заскребли по скулам, оставляя царапины, попытались ухватить за уши. Рамир ударил еще дважды, и мутант, свалившись с него, затих на полу. Тогда сталкер повернулся, подхватил болтавшийся на животе автомат и дал длинную очередь. Тело у ног дергалось и подпрыгивало, из ран била кровь. Он остановился, только когда щелкнул затвор.

— Живучий хрен, — пробормотал Цыган. Перезарядив оружие, переключил режим и сделал контрольный в голову. На всякий случай. Обернулся — второго мутанта нигде не было. Дорожка красных пятен тянулась вдоль перил, уходя за угол.

— Что же ты за зверь такой? — Цыган ногой толкнул труп, разглядывая.

Щеки неестественно впалые, надбровные дуги выпуклые, но бровей почти нет — так, щепотка белесых волосков. Кожа на лице натянута и белая до прозрачности, словно мутант никогда не видел солнца, всю жизнь провел в этих темных коридорах… Рамир невольно оглянулся. А ведь наверняка так и есть — это подземное племя. Он никогда не видел ничего подобного в Зоне, а ведь исходил ее почти всю и кого только не встречал. Даже вот с изломом довелось познакомиться. Об этих же и не слышал ни разу, хотя… а не они ли те самые легендарные призраки из Крепости? Рамир покачал головой и зашагал к перилам, чтобы осмотреться получше.

Тюрьма оказалась трехэтажной, однако что находится на самом нижнем уровне, сверху он разглядеть не сумел — там было темно. Цыган прошелся вдоль перил. С трех сторон квадратного внутреннего «двора» располагались обычные камеры, а вот четвертая оказалась интересней. Там галерея становилась гораздо шире, часть большой прямоугольной площадки отгораживала решетка от пола до потолка, за ней стояли какие-то аппараты, от них тянулись провода. Некоторые — к белым стульям, другие — между прутьями решетки, к компьютерам на массивных железных столах. Цыган прищурился, соображая. За столами, значит, сидели ученые, ну или лаборанты, а в прямоугольных отсеках-клетушках за решеткой…

Он замер. В дальнем отсеке что-то шевельнулось, донесся едва слышный шорох. Подняв оружие, Рамир осторожно обогнул стол — и уперся взглядом в еще одну решетку, перегораживающую зал. Хмыкнув, вернулся и пошел в обход по галерее, поглядывая через внутренний «дворик» в тот угол, откуда донесся звук.

Он дважды поворачивал под прямым углом, следуя повороту галереи. Когда ряд камер кончился, Рамир миновал глубокую нишу, где была закрытая бронированная дверь, и приблизился к крайней клетушке. На потолке ее горела красная лампа, внутри возле агрегата, напоминающего холодильник, но с лампочками, кнопками и экраном на передней панели, стояли три соединенных вместе пластиковых стула. На среднем полулежал труп. Рамир перешагнул через бетонный порожек, толкнув решетчатую дверь — та коротко скрипнула. Человек был совсем тощим, руки неестественно вывернуты в локтях, ноги скрещены, из дыр в истлевших больничных штанах торчат острые колени. Запястья лежат на раскрытых железных браслетах, торчащих из подлокотников — от них пучки разноцветных проводов тянулись к агрегату. Цыган дважды обошел тело.

— Экспериментаторы хреновы, — с отвращением сказал он, опуская автомат и оглядываясь.

В стене слева не хватало большого куска бетона, в темной неровной каверне виднелись ржавые трубы, внутри булькало. За креслом в бетоне тоже была глубокая выщербина, там протянулся жгут стянутых пластиковыми «крокодилами» проводов, иногда с них сыпались искры.