Охотники на попаданцев

Все уставились на дверь, а там стояла Ольга. Она была совершенно обнажена, отчего я невольно пробежался взглядом по упругим грудям с розовыми сосками, тонкой талии, красивым бёдрам и тёмному треугольнику внизу живота. Можно было бы пошутить, что с глубиной декольте вышел явный перебор, вот только моя супруга прижимала к виску ствол револьвера. Лицо было дико перекошено, глаза остекленели, а из прокушенной губы по подбородку стекала кровь, капая на левую грудь.

Ольга сделала шаг босыми ногами, двигаясь при этом словно деревянная кукла, словно марионетка в трясущихся руках кукловода.

– Оля! – выкрикнул я, подавшись вперёд.

Супруга сделала ещё один шаг, а потом едва слышно процедила сквозь стиснутые челюсти.

– Помоги.

Глава 20 Проклятая жадность

– Я больше не могу его сдерживать, – сквозь зубы прошептала обнажённая Ольга, держа наган у своего виска и глядя остекленевшим взглядом прямо перед собой.

Её лицо покраснело от натуги, а на шее, под светлой кожей, выступили синие ниточки вен. Палец дрожал на спусковом крючке.

В опустившейся тишине были слышны тиканье часов да звон телефона, доносящийся сверху на самой границе слышимости. Я бросил взгляд на замерших проверяющих и на членов моего отряда, ведь не каждый день происходят такие события.

Времени думать не осталось. Я быстро подскочил к Ольге и положил ладонь на револьвер, сунув большой палец под курок. Палец супруги тут же дёрнулся, нажав на спусковой крючок, а курок ударил мне по ногтю. Она нажала снова, а потом нажимала ещё и ещё. Заставляя крутиться барабан с семью длинными тонкими патронами. Почему-то пришло понимание, что именно вот эту ситуацию имела в виду Аннушка, произнося слова о Еве и семи клыках. Супруга действительно сейчас была в костюме Евы, и способных разорвать хрупкую плоть патронов тоже было семь.

– Всё, всё, – прошептал я, отводя в сторону женскую руку с зажатым револьвером.

Все это время Ольга стояла и часто дышала, а в её глазах проявились тонкие красные паутинки лопнувших от натуги капилляров.

– Сашка помоги, – бросил я, не оборачиваясь, а потом начал по одному разжимать стиснутые пальцы.

Подбежавший Никитин держал отогнутые до тех пор, пока не получилось неспешно перехватить наган в свою ладонь с тем, чтоб не сломать тонкий, с длинным ногтём указательный палец.

– Что это значит? – раздался тонкий, с ноткой истерики голос ревизора.

Я не ответил, направив оружие в пол. И начал быстро нажимать на спусковой крючок сам. Нажимал до тех пор, пока револьвер стрелял, оставляя в пакете маленькие пулевые отверстия. Лишь когда вслед оглушительным выстрелам не последовали семь щелчков ударяющего по стреляным капсюлям курка, отбросил наган ближе к камину.

– Я требую объяснений, – снова произнёс ревизор.

Я не ответил, а сделал шаг к столу и одним движением сорвал со стола белоснежную скатерть, отчего по полу зазвенело упавшее столовое серебро и бьющиеся фарфор и хрусталь. Скатерть я накинул на Ольгу, почувствовав тяжёлую дрожь по всему женскому телу.

– Это возмутительно! – заорал проверяющий, словно истеричная барышня, которую облил грязью проезжающий мимо автомобиль.

– Постыдились бы пялиться, – буркнул я, прижав к себе Ольгу, а потом быстро проронил команду: – Сашка, Настя за мной.

Мы все втроём выбежали из обеденного зала, где поднялись по лестнице. Все это время я соображал, как сделать, чтоб выкрутиться из ситуации. Потому как признаться, что сам мало что понимаю, будет совершенно лишним. И это не небольшая описка в бухгалтерской книге. Это проблема, выходящая за пределы разумного. Если ничего не предпринять, то нас точно расформируют, как отряд, передав дело ловли полиции, мол, обычный городовой справится.

Заскочив в нашу с Ольгой комнату, я положил хрупкую женщину на кровать. К тому времени она обмякла, став безвольной тряпичной куклой и потеряв сознание. Пришлось даже потрогать шею, чтоб убедиться, что она жива.

– Сидишь рядом с ней, – произнёс я в сторону Никитина, – и никуда не отлучаешься. Если ещё раз попытается что-то такое вытворить, свяжи простынями.

– А если по нужде надо будет? – бегая глазами по кровати и простыням, спросил Сашка.

– Крикнешь дневального, он тебе ведро принесёт, – процедил я, а потом ткнул своему помощнику под нос стиснутым до хруста кулаком. – Головой отвечаешь.

– А может, девок сюда? А то как-то не айс с чужой голой женой в одной комнате.

– Дашу с Глашей позови, но сам не отлучаешься. Они не удержат её в таком состоянии. Понял?

– Угу, – буркнул Сашка.

Я ещё раз глянул на попаданца, а потом выбежал в коридор, поманив Настю за собой. Растерянная ведьмочка, сверкая огромными испуганными глазами, засеменила за мной, подхватив руками подол немного великоватого для неё платья сестры милосердия.

В следующую секунду я дёрнул за ручку дверь своего кабинета, а в моей голове окончательно созрел план. План настолько безумный, что самому до конца не верилось в его осуществление, но если получится, то проблема объяснений решится. И вопросов к нашей деятельности больше не возникнет.