Охотники на попаданцев

Забежав внутрь, я быстро оглядел стену с висящими на ней артефактами. Ну хоть какой-то толк от этих бесполезных игрушек должен быть. С такими мыслями я схватил снятый недавно с младенца неказистый амулет, а также маску и нож дикаря. Почему их? Просто это последние полученные, да и выделялись необычными внешним видом. Все остальное было хоть и чуждым, но либо откованным из обычной стали, либо отлито из обычной бронзы.

– Сейчас лечить меня будешь, – произнёс я, повернувшись с предметами в руках к Насте.

– Чё? – переспорила девушка.

– Только не подведи. Ты меня лечила уже несколько раз, и теперь получится. А не получится, точно сожгут на костре.

– Я не хочу, – испуганно пискнула рыжая девчонка.

– Я тоже. Пойдём!

Мы снова выскочили в коридор, где я уловил отголоски меняющего тональность писка прибора поиска пробоя. Наверное, Иван так и не смог устранить неполадки. Хотелось зайти и осведомиться о ходе ремонта, но времени как раз не было. Потом зайду. Все равно ремонт ламповых машин процесс небыстрый.

Мы быстро спустились, неся охапку моих трофеев. Сжимая амулет и нож, я подскочил к молчаливому дневальному.

– Дай револьвер.

Получив оружие, сунул его во внутренний карман и сразу же вбежал в обеденный зал, а за мной с круглыми глазами заскочила Настя. Взгляд пробежался по комнате, отметив хмурую до невозможности Анну. Не знаю, что было в моё отсутствие, но, судя по всему, ее пытались расспрашивать. Хотя нет, скорее всего, жирдяй поливал нас словесной грязью, вываливая это на беззащитную жертву.

Нужно было срочно принимать меры, пока эти не опомнились.

– Я до сих пор жду объяснений! – почти фальцетом прокричал толстый ревизор.

Он смотрел на нас, надменно выпятив губы, словно на уже уничтоженную жертву. Писарюшка глядел то на нас, то на своего шефа, словно собачонка. Хвостика не хватает, чтоб вилять. А отставной вояка облокотился на стол и слегка улыбался, ожидая, как мы будем выкручиваться. Его эта сцена откровенно забавляла. Вряд ли он желал нам зла, но и молчать о недостатках не станет. Каждый ведь думает только о своей карьере, о своём благополучии. И если без ситуации с Ольгой ещё можно было бы их напоить, то сейчас только радикальные меры. В теорию заговора они уж точно не поверят, так что нужно врать и импровизировать.

– Нам порой попадаются опасные артефакты, – нарочито торопливо произнёс я, словно оправдываясь. – Порой возникают неурядицы. Сейчас покажу.

Я поднял на ладони амулет, найденный с тем младенцем.

– Предположительно, там крупица философского камня. Не больше макового зерна, но и это весьма любопытно.

Вояка хмыкнул, а толстяк скривился и напыщенно начал говорить, словно плюясь словами.

– Вы думаете, я вам поверю? Вы сами себя-то слышите, любезный? Или вы сумасшедший, ищущий то, чего нет?

Я не ответил, лишь положил артефакты на стол. Следующим с лёгким стуком железа о дерево был наган. А потом я быстро пробежался пальцами по пуговицам сюртука, расстегнул и сорочку. Одежду, включая тонкое нательное, которое я надевал под низ, скинул прямо на пол, оставшись стоять с голым торсом.

Ревизоры замерли, а я взял со стола револьвер, приложил к плечу, выбирая место получше, а потом нажал на спусковой крючок. Грянул выстрел. Взвизгнула Настя. Ревизоры выпучили глаза. Я же скривился, словно мог чувствовать боль, и зажал рану рукой.

Второй рукой быстро схватил амулет со стола и вручил девушке.

– Приложи к ране и лечи.

– Божечки, божечки, – пролепетала Настенька, а потом трясущимися руками ткнула артефакт мне в плечо.

Постаралась она на славу, так как боль пришла от ее ворожбы на самом деле. Я не выдержал и заорал во весь голос. Из глаз сами собой хлынули слезы. Рана пульсировала в такт биению сердца, как маятник.

Тук-тук-тук, бился пульс в висках, подражая барабанам диких племён. «Раз-раз-раз», – отдавалось нестерпимо болью в плече. Так тянулось около двух десятков секунд, а потом все прошло. Настя, побледнев, как мел, отступила с окровавленными руками, с которых на паркет падали тёмные капли. Было видно, что девушка выжата досуха.

Я вздохнул и быстро обернулся, увидев забрызганную красным стенку. Сама собой промелькнула мысль, что придётся делать ремонт. Ладонь опустилась, открывая вид раны. На месте пулевого отверстия остался едва заметный, круглый, как оспина шрам. Все же Настя схалтурила, а может, слишком спешила.

– Невероятно, – выдавил из себя ревизор, стоя с открытым ртом. – Невозможно.

Вояка молча стоял с вытянутым от удивления лицом. И все бегали глазами по окровавленному плечу.

– Вы позволите? – проронил вояка, подойдя ко мне и прикоснувшись пальцами к затянувшейся ране. – Так не бывает, – едва слышно прошептал он, – это действительно философский камень. Так просто не бывает. Я отказываюсь верить.

Он с силой надавил на шрам, ища подвоха. Но подвох был совершенно не там, где он искал. Подвох заключался не в амулете, а ведьме, которая была у меня в команде.

– А что-либо подобное у вас ещё есть? – вытягивая слова, спросил жирный ревизор.