Охотники на шпионов. Контрразведка Российской империи 1903—1914

К этому времени из различных источников в Петербург поступали сведения, что центр японской разведывательной службы переместился в Вену. Об этом, в частности, сообщал генералу Целебровскому русский военный агент в Париже Лазарев. В письме от 24 марта 1904 г. он писал: «Японская миссия в Вене имеет секретных агентов в Кракове и Львове, которые получают надлежащие указания из Варшавы и Петербурга». Эта информация поступила к русскому военному агенту от Манасевича-Мануйлова.

Буквально через день 25 марта 1904 г. на имя начальника военно-статистического отдела Главного штаба генерала В. П. Целебровского поступило отношение от директора Департамента полиции Лопухина следующего содержания:

«Милостивый государь Виталий Платонович!

Из совершенно секретного источника мною получены сведения, что центром японской разведывательной службы является г. Вена. Так на днях к японскому посланнику в Париже явилось одно лицо… с предложением агентурных услуг. Посланник Мотоно заявил этому лицу, что ему надлежит обратиться в Венскую миссию, спросив проживающего ныне в Вене бывшего японского консула в Одессе. Японская миссия в Вене имеет секретных агентов в Кракове и Львове, агенты получают сведения о передвижении наших войск из Варшавы и Петербурга.

Из того же источника мною получены сведения, что подробный план Порт-Артура был приобретен японцами от какого-то русского военного инженера.

Об изложенном считаю долгом сообщить вашему превосходительству.

Прошу ваше превосходительство принять уверение в совершенном моем почтении и преданности.

Лопухин».

Лавров не знал всего этого, и фигура Мануйлова не вызывала у него уважения. Поэтому он отнесся к прожектам Лопухина с большим скепсисом и уклонился от обсуждения этого вопроса. Он продолжал считать, что главным препятствием на пути осуществления планов создания по-настоящему эффективной контрразведывательной службы является некомпетентность сотрудников Департамента полиции в военных вопросах. Еще тогда, когда Департамент полиции лишь только собирался решать поставленную перед ними задачу по разработке иностранных военно-морских атташе и обеспечения безопасности 2-й Тихоокеанской эскадры в пути на Дальний Восток, он указывал: «…организация Департамента полиции не имеет надлежащей связи с Морским министерством и некомпетентна в морском деле». Он считал, что выход из складывающейся ситуации заключался в том, чтобы создать в охранном отделении кадры специалистов в военной области как для контрразведывательной, так и для разведывательной деятельности. Время подтвердило прозорливость и правильность предложений и прогнозов Лаврова.

Противниками Лаврова в Департаменте полиции оказались люди, более искушенные в политическом интриганстве. Это были чиновник для особых поручений Департамента полиции Иван Федорович Манасевич-Мануйлов и жандармский ротмистр Михаил Степанович Комиссаров. По-своему это были очень талантливые, незаурядные личности. Они имели склонность к авантюризму, были достаточно честолюбивыми и даже тщеславными людьми, которые не чурались никаких средств ради достижения своих карьерных целей. Судьба уготовила им жизнь, полную стремительных взлетов к вершинам властных структур и таких же стремительных падений.

Так, начальником специального подразделения Департамента полиции — совершенно секретного Отделения дипломатической агентуры был жандармский ротмистр М. С. Комиссаров. Он родился в 1870 г. в казачьей семье, окончил Полоцкий кадетский корпус, а затем 3-е Александровское военное училище. Военную службу проходил в 1-м артиллерийском мортирном полку. В мае 1904 г. перешел на службу в Отдельный корпус жандармов, где отвечал за проведение «деликатных» мероприятий (контрразведка, перлюстрация, печатание погромных антисемитских прокламаций) Департамента полиции. Это был серьезный, зрелый офицер, знающий несколько иностранных языков и обладающий хорошими организаторскими способностями. У коллег по Отдельному корпусу жандармов он особым расположением не пользовался. Они считали, что это был «совершенно беспринципный человек, способный на что угодно, вплоть до убийства мешавшего ему по каким-либо причинам человека, пьяница, развратник, наглец и провокатор…». О нем распространялись слухи, что он увел жену своего начальника генерала А. В. Герасимова и женился на ней в бытность того начальником Санкт-Петербургского охранного отделения. «…Высокий, полный, с красным лицом и серыми глазами, бегающими под синеватыми очками», — такое, в общем, нелицеприятное описание внешности Комиссарова оставил в своих воспоминаниях служивший под его началом в Перми офицер Отдельного корпуса жандармов Н. А. Кравец. Однако Комиссаров очень быстро делал свою служебную карьеру и к 30 годам стал уже полковником, поэтому такая нелестная характеристика вполне могла быть всего лишь выражением зависти к более удачливому и талантливому коллеге. Добавим также, что никто не отказывал ему в храбрости и личном мужестве при проведении сложных операций по обезвреживанию террористов.