Охотники на «Тигров»

В Михайловском стояли солдаты 425-го полка 223-й дивизии. Командовал ими оберст Клаус Фогель, офицер немолодой и очень опытный: начал службу еще в 1914-м году, воевал четыре года, дважды был ранен, получил Железный крест. А потом его взяли в Рейхсвер… Повезло – одному из немногих, остался в строю, не был списан за ненадобностью или же вообще выброшен на обочину жизни. Потом довольно успешная карьера в вермахте, польская и французские кампании, второй Железный крест, звание полковника. В перспективе, как уже пообещали, – дивизия и генеральские погоны.

Тем не менее, пребывал он далеко не в радужном настроении: русские уже заняли Тортолово и 1-й эстонский поселок, идут (медленно, но упорно) к Михайловскому. Однако сил, чтобы отбить их, очень мало: в ротах и батальонах осталось лишь половина личного состава, с боеприпасами (особенно для пушек) – вообще туго. Из-за разбитых дорог грузовики приходят крайне редко, снарядов остро не хватает…

Поэтому Фогель (как и все немецкие командиры) применял оборону мелкими группами: выделял взвод, максимум два, чтобы перекрыть грунтовую дорогу или же удержать опушку леса. И, таким образом, затруднить наступление русских. Часто задействовал снайперов – чтобы выбить командиров, уничтожить пулеметные расчеты… Его полк пока держался, в том числе – за счет отличной организации и дисциплины, но долго так продолжаться не могло: у большевиков – перевес сил, особенно в артиллерии и танках.

Из ПТО в полку Фогеля были лишь слабенькие 3,7 sm Pak 35/36, а они против советских танков не годились – не даром же сами солдаты звали их «колотушками»: стучат по броне, но не пробивают. А более сильную артиллерию ему даже не обещали – нет и не будет, отбивайтесь тем, что есть… Состояние у Фогеля было тревожное, нервное: русский гвардейский корпус идет вдоль просеки, это значит – по ровному, удобному пути. Деревья давно спилены, открытое место – наступай, не хочу…

Хорошо, что на окраине поселка успели возвести кое-какие укрепления: пару дзотов – бревенчатых, с круговой обороной. Это уже кое-что: пулеметчики держат под прицелом все подступы. От пехоты, пожалуй, отобьемся, но как быть с танками?

…Никто даже не предполагал, что русские смогут прорваться на этом участке – по низкой и болотистой лощине, ждали удара совсем в другом месте, южнее, где гораздо суше, а проходимость для танков лучше. Однако большевики удивили: каким-то образом проскочили затопленное место (чуть ли не вплавь!) и вышли на просеку. А теперь успешно наступают по ней на Михайловский…

Фогель очень боялся танкового удара – тогда его оборона лопнет. Дзоты легко разбить из танковых орудий, а «колючку» – порвать гусеницами. И еще большевики активно применяли против деревянных укреплений ампулометы – подкрадывались и стреляли 125-мм стеклянными шарами, наполненными жуткой зажигательной смесью.

Это обычно происходило так: два-три советских бойца подбирались к деревянному заграждению или дзоту и выстреливали ампулу. От сильного удара она разбивалась, жидкость вспыхивала. Причем температура горения была такая, что занимались даже мокрые доски и бревна.

На немецких пехотинцев эти атаки, как оказалось, производили устрашающее впечатление, особенно ночью, в темноте. Дело доходило до того, что солдаты в панике бежали (это вообще считалось страшным позором). Эффективность советских ампулометов была очень высокой: жаркое пламя быстро разбегалось по дереву, превращая блиндажи, доты и дзоты в черные развалины. Причем тушить водой эту проклятую жидкость было совершенно бесполезно – не помогало, надо только медным купоросом. Но где ж его взять?

Клаусу Фогелю было бы гораздо спокойнее, если бы у него за спиной стояли танки, хоть несколько… Поэтому появление в поселке сразу трех панцеров его очень воодушевило. Правда, вид машин сначала немного разочаровал полковника: по самые башни в грязи и рыжей глине, еле ползут, к тому же у одного Pz.III повреждена башня, свернута набок. Но он успокаивал себя тем, что это все же панцеры (причем два – явно тяжелые), значит, могут остановить «тридцатьчетверки» и «Ворошиловы». Хотя бы на время…

После краткого приветствия Фогель попросил Небеля задержаться в поселке на сутки – подстраховать на случай советского прорыва. Он, конечно, понимал, что Отто имеет полное право отказаться (у него – свой приказ), но, учитывая сложившиеся обстоятельства… Да и вечер скоро, все равно надо будет где-то ночевать… Так лучше здесь, в Михайловском: в избах есть место, всем хватит. А в банях можно неплохо помыться…

Отто подумал и согласился: ваша правда, герр оберст, ночью идти опасно. Да и самим давно хочется, если честно, отдохнуть… Связался по рации с майором Меркером, попросил разрешения задержаться. Желательно – на сутки, до середины следующего дня. Во-первых, попробует сам, своими силами отремонтировать Pz.III, во-вторых, подстрахует пехоту – если русские попытаются ударить по Михайловскому.