Охотники на «Тигров»

Майор Меркер согласился: в конце концов, это и в наших интересах – проверить «тигры» в бою (если русские бросят на поселок танки). А то полная ерунда получается: боевые испытания пока больше напоминают ползание по грязи танковых полигонов и преодоление водных преград. Надоело уже, честное слово, хочется настоящего дела!

* * *Оперативная сводка Совинформбюро за 4 сентября 1942 года

Утреннее сообщение 4 сентября

В течение ночи на 4 сентября наши войска вели ожесточенные бои с противником северо-западнее и юго-западнее Сталинграда, а также в районе северо-западнее Новороссийска. На других фронтах существенных изменений не произошло.

Вечернее сообщение 4 сентября

…Нашими кораблями в Балтийском море потоплено 4 транспорта противника общим водоизмещением в 37 тысяч тонн и 2 немецких миноносца.

За 3 сентября частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено 10 немецких танков и бронемашин, 50 автомашин с войсками и грузами, 20 повозок с боеприпасами, подавлен огонь 10 батарей полевой и зенитной артиллерии, разбит железнодорожный эшелон, рассеяно и частью уничтожено до роты пехоты противника.

* * *Из дневника начальника Генштаба ОКХ Франца Гальдера:

«3 сентября 1942 года, 439-й день войны. Обстановка на фронте. Успехи под Новороссийском, на Тереке и под Сталинградом. В остальном без перемен. Атаки противника на фронте 9-й и 18-й армий отражены…»

«4 сентября 1942 года, 440-й день войны. Потери с 22.6. 1941 года по 31.8. 1942 года: ранено – 1 189 928 человек, из них 33 590 офицеров; убито – 326 791 человек, из них 12 072 офицера; пропало без вести – 72 363 человека, из них 1033 офицера. Всего 1 589 082 человека, из них 46 701 офицер.

Обстановка на фронте. Успехи на Тамани. Новороссийск и Терек – тоже. Успешное продвижение в Сталинграде. Упорные оборонительные бои на фронте 2-й и 3-й танковых и 9-й армий. Менее отрадное положение на участке прорыва у 26-го армейского корпуса. 24-я дивизия также вынуждена была перейти к обороне…

На докладе у фюрера. Доклад Вёлера о борьбе с партизанами. Возможности для наступления на фронте 9-й и 3-й танковой армий с целью очистки захваченного района от противника». 

«Шайсе!» – это было самое мягкое определение, которое Отто Небель мог дать дороге, по которой двигались его танки. Точнее – медленно и с большим напряжением ползти. Недавний дождь превратил разбитую, залитую жижей грунтовку в совершенно непроходимую. Даже для самых новых, мощных панцеров. «Тройки» еще кое-как шли, все-таки не такие тяжелые, но вот «тигры»… Застревали постоянно и надолго. Причем через каждые двести-триста метров.

Саперы, выделенные майором Меркером, выбились из сил, пытаясь проложить временные настилы. Уставшие, вымазанные в грязи, они, не сдерживаясь, крыли местные проселки самыми последними словами. Как немецкими, так и русскими – нахватались за год войны.

Двадцать пять человек под командованием двух рослых фельдфебелей прилежно валили березки и осинки, подкладывали их под гусеницы, но на скорость движения это почти никак не влияло: каждую яму приходилось переползать медленно и осторожно. Сначала ее форсировали «тройки» (их настил обычно выдерживал), а затем наступала очередь тяжелых панцеров.

«Тигры» приходилось перетаскивать строго по одному, на стальных тросах. Два Pz.III цепляли грузную машину и сообща волокли через вязкое место. Настил жалобно скрипел, трещал, стволы ломались, словно спички… Бывало, «тигр» сползал в сторону, заваливался, уходил в грязь почти по самые башни, и тогда приходилось саперам снова лезть в холодную воду и подкладывать еще бревна. Вот так – нервно, с руганью – танки и форсировали глубокие ямы…

Хорошо, что погода немного улучшилась – дождик перестал, выглянуло солнце. Однако надеяться на то, что оно быстро высушит местную грязь, не стоило: это же Россия, не Африка! Температура воздуха едва достигала двадцати градусов, и уже чувствовалась близкая осень. А там – бесконечные, серые дожди, ранний мокрый снег, ночные заморозки. И, наконец, сама зима – самое паршивое время года: машины покрываются тонкой ледяной коркой, жидкая грязь застывает между катками мерзлыми комками. Сдвинуть сразу не получается…

Приходилось сначала железными крючьями очищать катки и гусеницы от мерзлых комков грязи, затем долго, упорно прогревать двигатель и лишь после этого – заводить. Хорошо, если все это происходило в тылу, далеко от передовой, а если у самого края? Русские взяли привычку наступать на рассвете, когда панцергренадеры еще только готовились, и стальные машины стояли неподвижные. И, следовательно, беспомощные…