Охотники за душами

Он закатывает в амбар свой синий мотоцикл, а я все еще топчусь снаружи, лихорадочно думая, как бы мне связаться с мамой и папой. Они сейчас наверняка с ума сходят от страха! Боятся, что меня опять похитили.

– А мы не можем найти поблизости телефонную будку?

– Скоро стемнеет, – отзывается Феникс из амбара. – И не забывай, за нами идут Охотники. Лучше не рисковать.

Я прикусываю губу, не желая признавать его правоту… Но, похоже, у меня нет выбора, по крайней мере на данный момент.

– Ладно, наверное, ты прав, – выговариваю я, когда он выходит наружу с рюкзачком в руках.

– Извини, что устроил аварию, – говорит он с искренним сожалением. – Другого выхода не было. Если бы ты так любезно не заперла меня в бункере, я бы мог успеть подхватить тебя еще из дома, а так пришлось действовать по обстоятельствам.

Я виновато отвожу взгляд. А ведь в тот момент, когда я сбегала от него, мне казалось, что я так умно действую, что я молодец… Теперь-то я вижу, что в результате подвергла свою жизнь еще большей опасности.

– Я добрался до твоего дома, когда полиция тебя уже увозила, – продолжает он. – Не знал навскидку, что случилось – то ли полицию вызвали твои родители, то ли тебя арестовали… Так что я просто следовал за машиной и следил. Потом увидел, как она убила напарника, и понял, что это Охотница. Извини, что ты едва не покалечилась в крушении, но я правда не имел другого…

– Стоп. Хватит извиняться, – перебиваю я его. – Это я должна извиниться перед тобой! Прости, что заперла тебя и что… ударила тебя по голове.

Он касается рукой здоровенного кровоподтека на лбу.

– Это ничего. Ты делала штуки и похуже.

Я удивленно поднимаю брови:

– Когда? В смысле… в прошлых жизнях?

Феникс невесело усмехается:

– Ага. Однажды ты меня огрела кнутом. Это было в Помпеях, незадолго до извержения Везувия. А в Раджастанском дворце ты приказала своим слугам меня избивать. А еще когда ты была зулусским воином, ты натравила на меня ручного льва!

У меня сам собой вырывается нервный смешок.

– Что?! Ты серьезно считаешь, что я могу поверить в весь этот бред?

Феникс передергивает плечами:

– Я могу только открыть перед тобой дверь. Порог переступить должна только ты сама.

Он отходит к стожку сена у стены амбара, усаживается и открывает рюкзачок. Вынимает оттуда бутылку энергетического напитка, несколько протеиновых батончиков и пару яблок.

– Боюсь, это довольно скудный ужин, но извини – у меня не было времени сходить в магазин.

Не дожидаясь меня, он разрывает обертку батончика и начинает есть, созерцая идиллический вид: заходящее солнце окрашивает золотом пологие холмы. Голод оказывается сильнее недоверия, и я подхожу, чтобы сесть рядом, и беру яблоко. Молча жую, в голове крутится столько разных мыслей и образов сразу, даже не знаю, с чего и начать…

Могу ли я в самом деле доверять этому парню? Должна ли я просто принять на веру его дикие россказни? Кто тут сошел с ума – я или он? И если все это правда, что же мне теперь делать? Как выживать?

Столько вопросов, мой разум просто не справляется…

– Всегда любил это место, – тихо говорит Феникс, глядя на закат над холмами. – Здесь так… мирно.

Дожевав протеиновый батончик, он открывает бутылку и отпивает несколько крупных глотков, а остальное протягивает мне.

– Многие места за долгие годы меняются, так что и не узнаешь. Но вот здесь все, считай, так же, как в прошлый раз.

– А когда был этот прошлый раз? – спрашиваю я, осторожно отпивая энергетик.

Феникс задумчиво прикусывает губу.

– Примерно во время английской гражданской. Ты здесь тоже бывала. Припоминаешь?

На этих его словах на меня накатывает вспышка воспоминания. Отблеск…

Молодой человек с длинными волнистыми волосами, в кожаном колете, на голове – широкополая шляпа с пером. На поясе – узкий меч, нет, рапира. Он улыбается краями губ, улыбка освещает его ясное лицо, хотя в светло-голубых глазах и таится боль – потому что он ранен…

Видение угасает так же быстро, как и появляется.

Я смотрю в сапфировые глаза Феникса и боюсь спросить, но мне так важно знать ответ!

– Скажи мне честно, пожалуйста. Это болезнь? Я схожу с ума?

Феникс легонько качает головой:

– Нет, Дженна. Ты не сходишь с ума. Ты просто наконец начинаешь признавать правду.

15

– Реинкарнация, – шепчу я себе под нос.

Само это слово звучит настолько нереально, его просто невозможно осмыслить и принять. Эта так называемая правда Феникса выглядит куда более дико, чем признание, что у меня галлюцинации.