Охотники за душами

– Нн-нооо! Ннн-нооо! – подгоняю я его, а ветер ласкает мои разгоряченные щеки, откидывая назад русые кудряшки волос.

Феникс без труда догоняет меня на своей серой кобыле.

– Ага, я тебе говорил! – перекрикивает он ветер. – Ты всегда умела носиться на коне как ветер!

Улыбка на моем лице делается все шире. Поле катится под копытами коня, кажется бесконечным, трава вдруг сменяется красноватой землей, покатые холмы – зигзагом горного хребта, солнце светит ярко, но кажется налитым кровью…

– Скачи! Скачи как ветер! – кричит Феникс, одетый не в байкерскую косуху, а в расшитую бусинами и бахромой одежду из кожи буйвола, а на его лице – красновато-смуглом – видна алая боевая раскраска. Плечо его обвито пояском, обшитым бусами, в черных волосах длиной по плечи чудом удерживается орлиное перо. Его шейеннское имя… сейчас поймаю… не Феникс… Его зовут Хиамови.

По прерии раскатывается треск выстрела. Я оглядываюсь через плечо.

Полицейский маршал в белом колониальном шлеме на полном скаку целится в нас из револьвера. Его глаза, черные как уголь, сфокусированы на мне, а за ним прет целый отряд Охотников за головами, вооруженных винтовками и шестизарядниками.

Я высылаю коня в галоп, мои длинные черные волосы, заплетенные в косы, хлещут меня по спине, ветер развевает нити бус, нашитые на кожаное платье. Мы несемся во весь опор по Великим Равнинам, Хиамови на скаку накладывает стрелу на тетиву лука, разворачивается, стреляет… Стрела попадает Охотнику прямо в шею, тот валится с коня. Маршал и его люди стреляют, пули яростно свистят вокруг, по счастью, не задевая… Нет! Одна из пуль входит Хиамови в бок, его туника окрашивается кровью. Он припадает на шею коня и роняет лук.

– Нет! – отчаянно визжу я при виде того, как конь его спотыкается. Я притормаживаю свою лошадь, не желая его бросать, а Хиамови на моих глазах валится со скакуна на землю, но не отрывает от меня взгляда, машет мне рукой:

– Нет, Вайнока! Нет! Скачи! Не останавливайся!

Я не могу его так оставить! Просто бросить его умирать! Пока я разворачиваю коня, слышится новая серия выстрелов, и…

И я на скаку падаю на землю со спины мерина и качусь по лугу несколько ярдов. Больно – но красная земля Великих Равнин исчезла, подо мной густая зеленая трава, смягчившая падение. Наконец, перестав катиться, я замираю, скорчившись на ней и тяжело дыша.

Мой конь успевает доскакать до ограждения выгона и замирает там, а Феникс на галопе подлетает ко мне и ловко спешивается.

– Ты не ранена?

– Это ты… Тебя… подстрелили! – скулю я, силясь приподняться.

Феникс помогает мне сесть, быстро ощупывает на предмет переломов.

– Что это было? – отталкивая его заботливые руки, выдыхаю я. – У меня случилось это… Отблеск… Мы были индейцы-шейенны, нас преследовали по равнинам маршал и его люди…

– Просто я… – Феникс обращает взгляд к заходящему солнцу, словно ищет в небе утраченное воспоминание. – Я не помню всех деталей наших прошлых жизней. Так, частично. – А потом он улыбается мне и рывком поднимает меня на ноги. – Но, в общем, в любом случае ты провела время с пользой. Хоть и словила Отблеск скачки по Великим Равнинам, зато теперь в текущей жизни умение ездить верхом останется с тобой.

Он ласково гладит меня по плечу, взмахом руки отпускает свою кобылу и ведет меня обратно к амбару, где мы собираемся ночевать.

Чувствуя сердцем, что Феникс недоговаривает, что он куда больше помнит, чем готов мне сказать, я резко спрашиваю:

– Кто был тот маршал?