Охотники за душами

Но мысли сами собой обращаются к прошлому, ко всем тем множественным «дежавю», которые преследовали меня едва ли не с младенчества… Сколько раз я была уверена, что узнала незнакомца в толпе или что он узнал меня? А за последнюю пару дней – сон не сон о Французской революции, видение жертвоприношения, то, что случилось со мной в бункере времен Второй мировой, каскад воспоминаний, который нахлынул на меня, когда перевернулся полицейский фургон… Неужели же все это – кусочки моих прошлых жизней?

Я умоляюще смотрю на Феникса:

– Значит, у меня и правда была прошлая жизнь?

Как ни в чем не бывало разрывая обертку еще одного протеинового батончика, он кивает.

– Ага. И не одна. А целая куча.

Я все еще не могу поверить, мотаю головой:

– Не бывает же такого. Это полный бред.

– Почему не бывает? – Он бросает на меня косой взгляд. – Жизнь вообще поразительная штука. Чем это менее поразительно – родиться единожды, чем дважды или трижды… или десять раз, или миллион? Все в природе служит примером цикла смерти и перерождения. Это просто круг жизни – посмотри хоть на времена года. Смерть – это только начало, она не более конец, чем рождение.

Я сижу выпрямившись и переплетя пальцы и смотрю куда-то вдаль, пытаясь уложить к себе в голову эту концепцию.

– Но почему, если я реинкарнировалась уже много раз, я вспоминаю мои прошлые жизни только сейчас?

Феникс невозмутимо жует батончик. Прожевав, отвечает:

– Из того, что я знаю наверняка, могу сказать тебе, что большинство перевоплощенных душ напрочь забывают о своих прошлых жизнях – по крайней мере, за несколько первых лет новой жизни забывают все полностью. Они ведь приходят в мир, чтобы чему-то новому тут научиться, и прошлые знания и воспоминания могут только помешать. Твой случай совсем другой. Ты из Первопроходцев. Из тех немногих, в ком заключен свет человечества – это его Воплощенные желают уничтожить. Так что временное забвение о прошлых жизнях – это своего рода самосохранение.

Я не отрываю взгляда от лица Феникса – оно такое юное и притом загадочным образом кажется умудренным жизненным опытом. Ищу в его глазах признаки лжи. Но он кажется честным и открытым, как священник, исповедующий веру.

– Тогда как получилось, что ты сам помнишь о своих прошлых жизнях?

Он улыбается краями губ:

– В этом мое предназначение. Я помню все, чтобы мочь тебя защищать.

Сердце мое на миг пропускает пару тактов. Кровь приливает к щекам, и они наливаются жаром.

– Ладно, – говорю я, стараясь сохранять скептическое выражение лица и недоверчивый тон. – Зайдем с другого конца. Если мы уже встречались раньше, то почему я тебя не узнаю?

– Мы перерождались в самых разных телах, – поясняет он таким обыденным тоном, будто говорит нечто совсем простое.

Я недоуменно хмурюсь:

– Так, значит, каждый раз я – какая-то новая личность?

Феникс кивает, и мне кажется, что я вижу прокол в его истории.

– И как же ты тогда всякий раз меня находишь?

– Не без труда, – с коротким смешком отзывается он. – Тут требуется целая куча дедукции, удачи и помощи судьбы. Ну, примерно как для дайвинга. У меня нет какого-то особого аналога GPS или радара. Тут скорее важно чувствовать сердцем, использовать интуицию. На протяжении всех наших жизней мы с тобой вроде двух магнитов, которые притягиваются друг к другу. И чем меньше расстояние между нами, тем сильнее притяжение.

Мы сидим совсем рядом на кучке сена у амбара. Мне кажется, что воздух между нами дрожит от напряжения, я чувствую совершенно физическое притяжение к нему… Его силуэт окружен золотым закатным светом, и я невольно придвигаюсь чуть ближе.

– Но этот магнетизм также относится и к Воплощенным, – продолжает Феникс спокойно. – Особенно сильным он стал после твоего Пробуждения.

– Моего… Пробуждения?

– Ну да. После первого истинного Отблеска, который ты испытала.

– Нефритовый нож, – шепчу я себе под нос, так ясно вспоминая, как меня потянуло к этому предмету… Звуки далеких барабанов, крики, громовые раскаты вулкана… Острый запах серы, заполнивший воздух… И тут внезапно появился Дэмиен, а потом его глаза стали лужами темноты – он превратился в Охотника из обычного человека… – Нефритовый нож, это был момент моего Пробуждения.

– А после Пробуждения всегда начинается гонка на опережение, – кивает Феникс. – Смертельное состязание между мной и Охотниками за душами.

– Но на этот раз… – губы мои невольно раздвигаются в улыбке, – на этот раз ты успел раньше. Как раз вовремя.

Он трясет головой, явно крепко собой недовольный.

– Наоборот, на этот раз я был растяпой и едва не опоздал! – А потом берет мои руки в свои, словно бы прося прощения, и шепчет чуть слышно: – Но ты просто поверь, Дженна, в каждом воплощении, кем бы я ни был, как бы меня ни звали в каждой новой жизни, я всегда буду рядом и буду тебя защищать. Все, что тебе на самом деле нужно, чтобы меня узнать, – это заглянуть в мои глаза и увидеть в них мою душу… Узнать мою душу.