Охотники за душами

– Ничего, можно потом.

– Но тебе нужно менять повязки, чтобы ты скорее поправился, – настаиваю я.

– А нам нужно поскорее убраться отсюда, – возражает он и упрямо направляется к выходу со стоянки.

Я неохотно уступаю и тороплюсь следом за ним.

На выходе я выкидываю стаканчики и упаковку от бутербродов в мусорный бак. Кто-то выбросил туда же газету, и мне бросается в глаза заголовок:

КТО ДАЛ ИМ УЙТИ?

Подростки-террористы бродят по стране!

Я вылавливаю газету из мусорки и показываю Фениксу. На первой странице снимок перевернутого полицейского фургона, ниже ряд фотографий подозреваемых. Двое из них – мы с Фениксом.

Похоже, меня считают уже не заложником, а сообщницей террористов.

Что же теперь думают родители? Страшно представить, как они волнуются. И это я еще даже не начинала думать о друзьях – Мэи, наверное, жутко психует!

– Мне нужно позвонить родителям, – говорю я Фениксу. – Объяснить им, что творится на самом деле.

– Нельзя, – возражает он. – Мы только оторвались от Дэмиена и Охотников, вряд ли у нас будет другая возможность добраться до Габриэля.

– Но, может быть, родители бы нам помогли? – неуверенно предлагаю я. – Отвезли бы в Хэйвенбери?

Феникс насмешливо смотрит на меня:

– Ну и что ты им скажешь?

– Правду, конечно! Что я спасаюсь от Охотников, которые хотят уничтожить мою душу, а ты мой Защитник, а Габриэль поможет нам… в этой битве… – Мой голос звучит все менее уверенно и под конец совсем затихает.

Стоит проговорить все вслух, и я понимаю, как абсурдно звучат мои объяснения. Кто вообще поверит в Охотников и Защитников? В Первопроходцев, Воплощенных, в память прошлых жизней? Если бы не Отблески, если бы я сама не видела, как Дэмиен обернулся чудовищем с черными глазами, я бы и сама себе не поверила.

Феникс кладет мне руку на плечо и заглядывает в глаза.

– Я понимаю, сложно это принять, но в этот раз никто не поможет нам в битве. Нас только двое – ты и я против Воплощенных.

28

Утреннее солнышко греет нам спины. Мы идем на северо-запад, в сторону Сайренсестера. По первой встреченной нами тропинке мы пересекли несколько полей и выбрались на узкую проселочную дорогу. Феникс рассчитывает, что если идти с перерывами, то к вечеру мы доберемся до границ Костуолда. Однако из-за того, что мы пробираемся по тропинкам и проселочным дорогам, наша скорость меньше, чем по прямой, а путь дальше.

Не упрощает жизни и то, что нам приходится прятаться при виде каждой проезжающей мимо машины или проходящего человека. Мы отсиживаемся за изгородями, скрываемся за деревьями, иногда даже идем в обратную сторону, чтобы избежать любых контактов.

Пока мы прячемся в колючих кустах от пожилой пары с собакой, я задаюсь вопросом, не слишком ли Феникс осторожен. Не все же кругом Наблюдатели или Охотники! Ну что может быть опасного в той старушке, хотела бы я знать! А тут еще и собака решает сходить в туалет ровнехонько в наши кусты. Феникс мрачно смотрит на забрызганные ботинки и устало качает головой. Кажется, теперь даже он признает некоторую абсурдность нашего поведения. Впрочем, когда они уходят, а мы выбираемся из кустов, Феникс не упускает возможности опять объяснить, что, пока нас никто не видит, я в безопасности. Вот только необходимость постоянно прятаться не очень-то меня успокаивает, скорее неизменно напоминает, в какой мы непростой переделке. Возможно, нам удалось оторваться от Дэмиена и Охотников и они потеряли нас из виду. Однако я прекрасно осознаю, что любой наш неверный шаг, любая неудачная встреча – и они снова возьмут наш след, словно стая гончих.

Мы пересекаем очередное поле, под жарким солнцем хочется пить. К счастью, мы запасли в придорожном кафе достаточно воды и провизии и теперь можем устроить привал в тени старого дуба.

Феникс отхлебывает воды из бутылки.

– Вот бы сюда мой мотоцикл! – вздыхает он. – За час бы доехали.

Я сажусь на землю и с удовольствием стягиваю кроссовки. На левой пятке уже надулся небольшой волдырь, а мы ведь прошли всего несколько миль. Феникс стряхивает с плеч рюкзак, достает оттуда знакомую аптечку и протягивает мне пластырь.

– Мы всегда так жили? – спрашиваю я, заклеивая мозоль. – В смысле, всегда убегали и прятались?

– Нет. – Феникс присаживается рядом со мной на корточки и подставляет лицо солнечным лучам. – В некоторых жизнях нам с тобой везло. Там, где Танас еще не успевал возродиться или ему не удавалось найти тебя.

Он смотрит куда-то вдаль и задумчиво улыбается.