Охотники за душами

– Ниндзя – твои величайшие враги, Миеко-сан, и они смертельно опасны. – Мой бритоголовый сэнсэй мерит шагами зал додзе, ночную тишину нарушает лишь плеск фонтана в саду камней. – Временами они словно невидимы, однако же не непобедимы.

– Но как драться с врагом, которого не видишь? – Я опускаюсь на колени в центре додзе, на набитом рисовой соломой татами.

Под ладонями я чувствую шелк своего кимоно цвета слоновой кости, на боку успокаивающая тяжесть самурайского меча, подвешенного на пояс оби.

– Глаза открывают окно в душу, но не ими одними мы видим, – отвечает мой учитель из далекого угла додзе. Он продолжает объяснять, и кажется, его голос словно плывет по комнате: – Пусть в ночи вместо глаз у тебя будут уши и руки… Полагайся на все чувства, помимо зрения… Слушай, как свистит клинок, как рассекает воздух сюрикен, как бьет кулак. Попробуй ощутить, как твой соперник меняет баланс, как внезапно напрягается мышца, как он чуть переставляет ногу… Принюхивайся, нет ли в воздухе нежданного запаха пота или благовоний. Опытного воина такие знаки ясно предупреждают о грядущей атаке…

Я ощущаю за спиной едва заметное движение воздуха и успеваю пригнуться. Боккен сэнсэя проходит на волос от моей макушки, сбивая гребень кадзаси. Про себя я облегченно выдыхаю, радуясь, что удалось уйти от удара. Деревянный клинок, конечно, не отсек бы мне голову, но от удара я бы точно потеряла сознание!

– Хорошо, Миеко-сан, – одобрительно говорит сэнсэй. Не знаю, когда он успел подойти ближе. Я слышу, как он убирает клинок в ножны, расслабляюсь и радуюсь, что мне удалось пройти испытание.

Однако внезапно струи фонтана за моей спиной стихают, как будто звук исчезает в тени. Татами чуть прогибается под его ногой, едва слышно шелестит хлопковая ткань… и я получаю сильный удар в спину. Падая вперед, я успеваю нагнуть голову, перекувырнуться и вскочить на ноги. Еще не придя в себя после удара, я принимаю защитную стойку, вскидываю руки и всматриваюсь в темноту в поисках своего пожилого сэнсэя. Надо же, такой почтенный старик, а лягается, как мул!

– То, что ты увернулась от первого удара, вовсе не означает, что сражение закончено, Миеко-сан! – укоряет меня он. Я верчусь на месте, кажется, что его голос заполняет додзе одновременно со всех сторон. – Помни о дзансине, науке воинской бдительности. Выиграв поединок, не торопись снимать шлем!

Невидимый кулак бьет из темноты. Я догадываюсь о близкой атаке только по шороху ткани его кейкоги. Резко отклонившись в сторону, я чувствую, как его костлявый кулак задевает меня по щеке, не достигнув цели. Я мгновенно бью в ответ… но удар приходится в пустоту.

– Битва не заканчивается c твоей победой, – с мягкой насмешкой говорит сэнсэй и внезапно бьет меня под грудь ребром ладони. – Она заканчивается, когда ты теряешь бдительность!

Я пытаюсь нанести удар в сторону его бестелесного голоса, но снова промахиваюсь мимо цели. Я яростно сжимаю кулаки, готовясь к новой атаке.

– Но если ниндзя для меня невидимы, – спрашиваю я, – то как же я узнаю, куда бить?

Сэнсэй шепчет мне в самое ухо, появившись из ниоткуда:

– Дерись всей душой, Миеко-сан, тогда не промахнешься!