Охотники за головами (Headhunters)

Уилл стоял у ворот и наблюдал за всем действом на некотором отдалении. Он видел Манго и всех остальных Уилсонов. В своем новом костюме Манго выделялся на их фоне. Уилл не был близко знаком с умершей женщиной, но когда он был ребенком, она относилась к нему по-дружески, и этого было достаточно. Он не собирался задерживаться здесь надолго, потому что это семейное мероприятие, и он не хотел мешать Уилсонам. Уилл раздумывал, интересно, где сейчас обретается миссис Манго. Он посмотрел на часы и ушел, оставив Уилсонов наедине с их горем.

— Ты будешь пить лагер или биттер, сынок? — спросил мистер Манго, когда они вернулись домой.

— Меня вполне устроит лимонад, — улыбнулся Джимми.

Старик выглядел внушительно. Его глаза сияли, и он по-прежнему оставался высоким. Джимми Бой смотрел, как тот наливает лимонад из двухлитровой бутылки «Ол Уайт». Качественная хреновина. Никакого отношения не имеет к современному мусору известных фирм. Его старик держался прямо, он боролся со своей печалью, которую ощущал после потери сестры.

— Спасибо, папа.

Манго подошел к столу, на который накрывали его сестра и кузины, и взял колбасный рулет. Он раздумывал, как это будет выглядеть, когда придет время хоронить его собственных сестер. Что при этом он почувствует? Джеки станет старухой, и ее отвезут на карете в морг к мясникам, которые проткнут ее и разрежут на кусочки. Молодость уходит но капле, и ее место занимает — что бы это ни было, они впрыскивают это тебе в вены, когда ты умираешь. Они снимают верхушку черепа. Исследуют мозг маленькой девочки, она играла летом на улице, прыгала в прыгалки с Дебби. Он сейчас не может думать об этом.

— Твоя тетя была хорошая женщина, — сказал дядя Кен, стоя рядом с Манго.

— Да, была, Кен. Была.

— Какое несчастье, что твоя мать не смогла пойти с нами в церковь.

— Я знаю. Она расстроена. Это было для нее тяжелым ударом.

Кен поднес свою пивную кружку ко рту и сделал три больших глотка биттера «Чизвик». Это сравнительно дорогой напиток, но Джимми оказался более чем щедр. Парень определенно, преуспел в этой жизни и был не прочь поделиться своим богатством с окружающими. Дядя Кен улыбнулся Манго и похлопал племянника по плечу своей огромной ручищей.

— Ты хороший парень, Джимми. Подошла тетя Стелла.

— Я только что виделась с твоей мамой, Джимми, она уйдет через минуту. Я ей дала кое-что от головной боли. Она чувствует себя виноватой за то, что не появилась на похоронах, но я сказала ей, что не стоит переживать об этом. Это всего лишь церемония. Мы же семья.

Манго улыбнулся.

— Невозможно состязаться со своей семьей, — сказал Кен, обвив рукой Манго за шею. — Семейные ценности, Джимми. Следи за собой, и тогда не собьешься с пути истинного. Вот она, проблема страны. Слишком много эгоистичных ублюдков, которые думают только о себе.

Манго кивнул. Его дядя был прав. Он прикончил свой колбасный рулет и наклонился, чтобы взять пару сэндвичей с яйцом. Стелла положила голову Кену на плечо. Манго улыбнулся Кену и Стелле и сказал, что пойдет на улицу подышать свежим воздухом. Кен спросил, в порядке ли он, потому что Манго был очень тих, ты в порядке, сынок, вот только Кен приходился Джимми дядей, и он ему не сынок. С ним все хорошо. Просто грустно. Это вполне естественно. Манго вышел на улицу и сел, прислонившись спиной к стене, у двери, под наполовину отворенным окном. Кто-то включил компакт-диск. Ирен всегда говорила, что хочет, чтобы после ее похорон включили музыку. Что не хочет, чтобы люди грустили.

— Ирен любила Джона Ли Хукера. Надо поставить какие-нибудь его песни вместо этой дряни. Она по его музыке с ума сходила. Она всегда не выносила Элвиса, знаешь?

— Вот это странно. Я думал, что все любят Элвиса.

— Только не Ирен. Больше всего она любила Джона Ли Хукера. А еще Сонни Терри и Брауни МакГи. Мадди Уотерс и Блайнд Лемон Джефферсон. Она любила блюз.

— Ей что, вообще не нравился Элвис? А что насчет Джина Винсента и Джерри Ли Льюиса?

— Нет. Никто из них ей не нравился. Она говорила, что это все уничтожило английскую народную музыку. Она отправилась бы в ирландский паб, если бы ей приспичило послушать народную музыку, но она предпочитала блюз.

— И почему ты думаешь, что ей не нравился Элвис? Когда мы были маленькими, мы все любили Элвиса.

— Он был недостаточно черным.

— Элвис вообще не был черным. Он был белым парнем. Водитель грузовика, который любил свою мать и решил удивить ее, записав песню.

— Я знаю, что Элвис не был черным, я говорю про его голос. Он пел как черный, но его лицо было белым. Вот поэтому он никогда и не нравился Ирен.

— Но если он пел как черный, то почему она его не слушала?

— Потому что он был недостаточно черным. Он копировал оригинальные голоса, а Ирен это не нравилось. Она считала, что это неправильно, что никто не будет слушать черную музыку, если ее будет исполнять белый парень.

— Всем нравился Элвис.

— Ирен не нравился.

— Тогда всем, кроме Ирен.

— Еще он не нравился Питу. Он ненавидел Элвиса.

— Я этого не помню. Правда что ли?