Охотники за каучуком (Роман об одном виде сырья)

— Подумайте еще раз! Ведь всегда может произойти нечто, что заставит нас раскаяться в нашей нерешительности. Министр иностранных дел, который, к сожалению, не слишком благоволит нам, уже заинтересовался этим делом. Одумайтесь же! После всех прежних событий… Вам ведь всем еще памятна история со Стоксом. Тогда нам тоже лишь благодаря энергичному вмешательству удалось оградить компанию от весьма прискорбных последствий. Вспомните о том, что нам однажды уже пришлось выступать ответчиками на большом судебном процессе, на котором главным обвиняемым тоже был майор Лотэр! Не говоря уже о недоброжелателях за границей, только и мечтающих о том, чтобы поскорее увидеть «Анверсуаз» на скамье подсудимых, у нас есть враги и в своей стране, даже здесь, в Брюсселе! Позволю себе напомнить вам хотя бы о тех, у кого мы девять лет назад из-под носа выхватили концессию на округ Мангала. А также о некоторых представителях либеральной партии, о либеральной прессе, о либеральных писаках и болтунах, гнездящихся повсюду. Господа! Вы и сами знаете, что даже некоторые из наших собственных акционеров обладают излишне чувствительными нервами! Я еще раз спрашиваю: вы всерьез настаиваете на своем решении?

Но и на этот раз не дождавшись ответа, он резко поворачивается к секретарю.

— Господин Марсель! Пишите! Собрание членов наблюдательного, совета компании «Анверсуаз дю коммерс о Конго», состоявшееся 4 апреля, постановило предоставить определение дальнейшей линии поведения в деле Лакруа на усмотрение майора Лотэра и созвать 14 апреля общее собрание акционеров компании.

Секретарь растерянно спрашивает:

— И это все, месье?

— Все! — сухо бросает де Тьеж.

На собрании акционеров тоже не обошлось без разногласий. Директора брюссельской конторы выступили с отчетом о деятельности фирмы за последние двенадцать месяцев, сумев завуалировать неблаговидные происшествия в Конго. В результате жарких дебатов пришли к выводу о том, что правлению необходимо успокоить общественное мнение, выступив в печати с официальным заявлением о начале тщательного расследования «дела Лакруа».

Вечером 6 апреля Александр де Тьеж собственноручно написал письмо директору африканского отделения компании.

13

Получив письмо, Лотэр вышел из себя от ярости. Еле сдерживая бурлящее в нем раздражение, он приказал секретарю вызвать к нему Лакруа.

Лейтенант входит в кабинет внешне довольно спокойным.

— Вот, полюбуйтесь! — в бешенстве рычит Лотэр и швыряет ему вырезку из газеты.

Лакруа молча пробегает ее глазами. Лотэр вплотную подходит к нему.

— Послушайте, вы! Что вы себе позволяете? За моей спиной! В газету! Так вот, вот чего вы, значит, захотели?! Оклеветать меня! Облить грязью компанию! И кто? Человек, которого я сам поставил на эту должность! Которого я возвысил! Что вы молчите, язык отсох, что ли?

Лакруа спокойно отвечает:

— Все, что здесь написано, чистая правда!

— Что-о-о?

— Я убивал ни в чем не повинных людей! А вы принуждали меня к этому! Я не возьму обратно ни одного слова!

Лотэр уже не кричит, он шипит:

— Снимите сейчас же погоны! Вы разжалованы! Вы уволены!

Лакруа смотрит ему в глаза.

— Благодарю вас! — говорит он ледяным тоном.

Через два дня Лотэр уезжает, не интересуясь больше судьбой лейтенанта, который решил вернуться в Брюссель и с этой целью уехал на почтовом пароходе в Бому, предварительно потребовав документы о немедленном увольнении из милиции государства Конго и из компании «Анверсуаз».

Лотэр тоже уезжает пароходом; на палубе под палящим солнцем уже лежит его багаж.

За две ночи он привел в порядок все свои дела, сжег записи и письма, в том числе и последнее письмо де Тьежа, упаковал свои вещи и присовокупил к ним значительную сумму наличными, взятую из кассы форта якобы на деловую поездку по заданию фирмы. Тот же повод он использовал и для того, чтобы поручить комиссару округа в его отсутствие временно возглавить представительство компании. Командование фортом он передал лейтенанту Вулару, агенту фирмы в Мобеке. Прощаясь, он настоятельно рекомендовал секретарю как можно тщательнее вести бумаги, а в ночь перед отплытием написал два письма: одно на имя комиссара округа Руби-Уэле, в котором сообщал тому о чрезвычайном происшествии, другое — одному из брюссельских директоров компании, в котором просил реализовать его капитал, вложенный в акции «Анверсуаз», и перевести его в банк города Сан-Сальвадор в Португальской Анголе.