Охотники за каучуком

Минуло ровно пятнадцать лет, как он оставил военную службу, чтобы целиком посвятить себя математике и астрономии. Он объехал страны Средиземноморья, выжженные солнцем пустыни Африки, наводил свой телескоп на сияющие белым светом созвездия южного неба, а вернувшись на родину, написал несколько работ, снискавших ему известность в ученом мире. Приглашенный Парижской академией наук на должность адъюнкта по отделению химии, он трудился не покладая рук, но не мог подавить в себе страсть к дальним странам. И поныне он с волнением вспоминает о препятствиях, с которыми столкнулся во время своих первых странствований, видит узколобых мужей науки, выводивших его из себя своими глупыми предрассудками, думает о том дне, когда он после долгих лет беспрерывных путешествий и исследований нашел то, что направило его деятельность в новое русло.

Путешествуя по Испании, он обнаружил в королевском архиве Мадрида копию отчета об открытии «реки-моря»: несколько выцветших пергаментных свитков, исписанных прямым почерком. Автором отчета оказался отец Карвахаль, который — так явствовало из записей — до 1540 года был архиепископом основанного испанцами города Лима, затем примкнул к дерзкому походу Гонсало Писарро в страну Эльдорадо и под конец сопровождал Франсиско Орельяну и его отряд в полном приключений плавании по Великой реке.

Отчет увлек Кондамина. В подробных описаниях святого отца говорилось о богатейших, но диких краях, раскинувшихся по берегам реки, рассказывалось об обуревавшей испанцев жажде золота, об их суеверном страхе перед непонятными явлениями, о тяжких испытаниях похода. В книге отца Карвахаля встречается рассказ о крылатых чудовищах, опускавшихся по ночам на спящих людей и пивших их кровь, о ярких цветах, опьянявших людей своим ароматом, о топях и цветущих садах посреди реки. Он описывал индейские племена, жившие в лесах по обоим берегам, — великие и могущественные племена с разнообразными и странными обычаями, причуды реки, которая то разливалась на несколько миль вширь, то неожиданно делилась на протоки, узкие рукава и ручейки, пересекая обширные болота, то вновь соединялась в могучий, необозримый поток. И уже почти в самом конце Карвахаль упоминал о «поророке», ревущих клубах воды — приливе необыкновенной силы, который в течение двух ночей и разделяющего их дня, пенясь и кипя, врывается с моря в устье северного протока, устремляется на сотни километров вверх по течению, размывает берега, уносит с собой людей и животных, вырванные с корнем деревья и обломки хижин, заливает обширные территории, а на рассвете второго дня вместе с отливом спадает обратно в море и появляется снова лишь через несколько лет.

— Чудо природы! — воскликнул Кондамин.

Хранитель архива, монах-бенедиктинец с изможденным лицом, помогавший ему искать сообщения о реке, как он заявил, никогда не слыхал, чтобы со времени открытия Амазонки какому-нибудь белому снова удалось спуститься по ней до самого устья.

Кондамин рассматривал карту малоизвестной части света, которая вот уже столетие называлась Америкой и состояла из двух больших массивов суши, соединенных между собой извилистым, суживающимся к югу перешейком. Кондамина интересовал южный массив. Из карты явствовало, что его западное побережье защищено от моря горными цепями, за которыми к востоку простирались сплошные леса.

Очевидно, через эти края и протекала Амазонка со своими притоками. А воронкообразное углубление в северо-восточном побережье? Может быть, это и есть устье таинственной реки?

Несколько месяцев Кондамин посвятил изучению материалов о Перу — стране, в горах которой, по-видимому, следовало искать еще не открытые истоки Великой реки. Даже приняв приглашение в Париж, в Королевскую академию наук, и занимаясь сложными проблемами астрономии и математики, он находил время пополнять свои географические записи.

Когда весной 1734 года началось комплектование знаменитой французской экспедиции для измерения дуги меридиана, данные которой позволили уточнить форму Земли, Академия поручила Кондамину вместе с Пьером Бугером и Годеном руководить ею. Он активно включился в подготовительные работы, и в следующем году участники экспедиции в осеннюю штормовую погоду вышли из Марселя на быстроходном паруснике; через несколько недель они благополучно пересекли Атлантический океан и прибыли в гавань Картахены.

Здесь измерительные инструменты и прочее оборудование погрузили на мулов, закупили продовольствие, которое также навьючили на мулов. И вот однажды утром члены экспедиции верхом на мулах в сопровождении индейцев-погонщиков двинулись к горам Новой Гренады. Прошли месяцы, прежде чем они добрались до Перу; здесь — точно на линии экватора — расположились лагерем и с помощью секстанта определили пункт, где была вбита в каменистую почву первая веха.