Охотники за книгами Сезон 1

Прозвонил колокол — раунд окончен. Боец повыше и посухощавее, шатаясь, отошел в свой угол — лицо залито кровью.

Норс стоял возле окровавленного бойца и одобрительно кивал. Его сопровождали двое широкоплечих мужчин, они скромно держались на расстоянии, в ушах — наушники, и оба — судя по неважно сидевшим пиджакам — были вооружены.

Сэл пробралась к Норсу — громилы среагировали, но остановить ее не пытались. Похоже, им заранее наказали не хватать дам в коктейльных платьях, которые попытаются приблизиться к боссу.

— Понравился поединок?

Она рассчитывала вызвать у него хотя бы мимолетное изумление, однако Норс отвернулся от кровавого месива с беспечной улыбкой.

— Чем дальше, тем занятнее, инспектор Брукс. Прекрасно выглядите.

— Только не благодаря вам.

— Да полно. Я знаю, что в наших играх вы новичок, но, надеюсь, не держите за меня зла на мимолетное вторжение в ваши мысли там, на Черном Рынке? Равно как и за бодрящую прогулочку вокруг света.

— Вы погубили людей. А меня использовали.

— А я из-за вас утратил расположение Хозяйки. Уверяю, вы и понятия не имеете, какое это серьезное неудобство для человека моих взглядов. Ваших товарищей я тоже приветствую, — добавил он, обращаясь к подошедшим Менчу и Асанти. — Мадам Асанти! Непредсказуемая и необыкновенная. — Он поклонился. — Ваше присутствие — большая честь для меня. Вам следует чаще путешествовать.

— Вы чудовище, — высказался отец Менчу.

Громилы насторожились, однако Норс поднял руку, и они тут же успокоились.

— Я хочу, — сказал он, — подарить человечеству знание и силу. Ваша Церковь тысячелетиями запасала магию с единственной целью — насмехаться над ней: так дракон использует груду золота в качестве отхожего места. — Он поднял стакан, сделал глоток. — Что, по-вашему, более чудовищно?

Менчу хрустнул костяшками. Сэл положила ладонь ему на предплечье.

— Я не ждала теплого приема, мистер Норс, — произнесла Асанти. — Вы вообще не отличаетесь особой любезностью.

Музыку заглушил удар колокола — начался следующий раунд, окровавленный боец, пошатываясь, шагнул навстречу сопернику. На всей палубе блистательные мужчины и женщины отвернулись от фальшборта и моря, чтобы посмотреть на кровопролитие.

— Прошу, называйте меня Алексом. — Кулак впечатался в щеку. — И хотя мы работаем по разные стороны, уверяю вас, я испытываю к вам величайшее уважение.

— Я жду доказательств, — отчеканила Асанти.

— Доказательств! Боже правый, ну, например, я здесь, беседую с вами, я не донес на вас охране, притом что приглашения у всех вас поддельные. Мы не союзники, мадам, никоим образом. Как вы уже заметили, я пытался обойти вас и ваших друзей на каждом повороте. — Окровавленный боец поднял руки, заслоняясь от града ударов. — При этом цель у нас общая. Мы хотим понять, как устроен этот странный новый мир, чтобы поставить его себе на службу и создать цивилизацию на гребне приливной волны.

— Вы вломились в мою библиотеку, — напомнила Асанти.

— А вы, вне всякого сомнения, радостно со мной поквитались. — Боец повалился на спину, он перекатывался под ударами по корпусу, уклоняясь от пинков. Один глаз его заплыл. Тело блестело от пота. Женщина в короткой юбке рассмеялась в ответ на реплику своего спутника. — Мы с вами, архивариус, хотим защитить мир от перемен. Я считаю, что магия должна подчиниться человеку. Codex Umbra — незаменимый инструмент: собрание демонов, имя за именем, со всеми их тайными потребностями и словами силы — каждого можно вызвать и выпустить в мир по первой же прихоти. Такая мощь крайне полезна, чтобы подготовиться.

— Вы хотите сказать — чтобы обогатиться, — вставил Менчу.

— Чтобы подготовиться. Мы все видели знаки. Магия вновь просачивается в мир, неважно, по какой причине. Прорывы случаются все чаще. Дети совершают магические подвиги, о которых даже самые опытные мастера нашего дела десять лет назад не могли и мечтать. Ваш отряд подготовлен к соприкосновению с той, былой магией, а не с нынешней и не с грядущей — цели вашей организации устарели, задачи утратили актуальность.

— Тем не менее мы победили.

— Вам никогда не победить, святой отец. Получить отсрочку — да. И мадам Асанти это известно. Зуб даю, что она вам об этом говорила, а вы в ответ посмеялись.

Асанти вздернула подбородок.

— Мы как можем работаем с имеющимся материалом.

— И я тоже. Только материала у меня больше, равно как и свободы в его использовании.

— У ребенка, оставленного без присмотра в операционной, тоже есть свобода поиграть с инструментами.

— Безусловно — и если ребенок проявит осмотрительность, он многому научится. Я научился. Задайтесь таким вопросом, архивариус: когда мир треснет и магия вернется — не бледные тени, которые вы столько лет отгоняли и сдерживали, а настоящая магия, золотая, подлинная — как вы предпочтете провести оставшиеся десятилетия? Пугливо и бессмысленно сражаясь с будущим или готовясь к тому, чтобы оседлать гребень волны?

— Волною повелевать невозможно, — заметила Асанти. — Оседлать ее можно, не спорю. Можно направить. Но над скипетрами волны смеются. Есть силы, которые нам неподвластны.