Охотники за книгами Сезон 1

«Салли, Салли, Салли, — твердила Рука, пока Сэл и Арон брели, спотыкаясь, к костяной башне — спотыкаясь, потому что при каждом шаге трава обхватывала их ступни и обвивалась вокруг лодыжек — приходилось вырываться. Из выдранных стеблей сочилась красная жидкость, которую Сэл не позволяла себе называть кровью. — Не нужно тебе этого».

— А вот и нужно, — пробормотала Сэл, надеясь, что Арон не услышит. Он бросил на нее озабоченный взгляд, в котором, однако, не было свойственного Перри изумления.

«Как по мне, мы с тобой отлично сработались. Можем продолжать в том же духе. В этом теле хватит места и тебе, и мне. Вроде бы».

Башня из сломанных костей высилась над долиной из плоти. В верхней части стену раздирали узкие окошки, за ними полыхал красный свет. Изнутри доносились вопли, похожие на человеческие. Из груди Сэл вырвался всполох огня, прошил книгу и метнулся дальше — в огромные двустворчатые запертые двери башни.

— Рука показывала мне тюрьму Перри — и эта штука на нее совсем не похожа.

— В нашем мире все не так, как в вашем, — ответил Арон. — У тебя просто нет соответствующих представлений. При каждом попадании сюда мозг твой сшивает те фрагменты, которые ему доступны, в новую ткань. Реальность не меняется, но ты видишь не реальность, а только образы.

— Как же я могу что-то изменить, если ничего не вижу?

— Как ты можешь что-то изменить в своем мире?

— Там мне понятно, что реально, а что нет.

— Отнюдь. Ты постоянно изобретаешь приблизительные модели. Думаешь, что поверхности существуют, — а их нет. Думаешь, что геометрия истинна, — а вот поди ж ты. Ты убеждена, что человек, который вчера вечером лег спать, — тот же, кто проснулся сегодня утром.

— Но это не меняет мою жизнь, — возразила Сэл. — Геометрия не поможет мне спасти брата.

И он не поможет.

— Доверяй тому, что ты видишь здесь, так же, как ты доверяешь чувствам в своем мире.

— Терпеть не могу философию.

Арон пожал плечами, Сэл еле сдержалась, чтобы не толкнуть его. Вместо этого она подошла к дверям и трижды постучала.

— Инспектор Сэл Брукс, полиция Нью-Йорка. Ищу своего брата. Открывайте — или я сама открою.

Ничего — только новый вопль изнутри.

Чтоб их всех. Довериться своим чувствам? Сэл глянула на огненный язычок, протиснувшийся в щель между створками дверей. Дотронулась до язычка, ощупала его раскаленные края. Затем просунула руку в щель, уперлась ногами в землю, изо всех сил дернула. Бессмысленно. Упрямая дверь даже не шелохнулась.

Пальцы соскользнули, Сэл упала на дверь. Некровавый след у нее за спиной куда-то исчез. Это ей не понравилось еще больше.

Опять вопль. Голос Перри, полный боли.

Может, стоит положить книгу. Потянуть обеими руками.

Сэл едва так и не поступила — от злости, страха, отчаяния, к тому же мысль была идеально выверена по тону — почти ее собственная. Но тут же одернула себя.

Ладно, попытка не пытка.

Можно было попытаться, но не хотелось тратить на это время.

— Помоги, — приказала она Арону и поднесла руку Перри к щели. Арон тянул, она тянула, но дверь оставалась неподвижной, словно скала. Рука Сэл дрожала, спина напрягалась, ноги пропахивали борозды в земле — и дверь наконец-то отворилась.

Сэл едва не упала. Тени трав вновь потянулись к ней, она отпихнула их книгой.

Наружу вылился красный свет — и унес их, как прилив.

***

Тавани Шах наблюдала, как микрофоны штурмового отряда отключаются один за другим. Поморщилась, глянула на электрический пол. Выругалась, поняв, что ее слова так же не достигают членов отряда. Наверняка дело рук Дойла — тут она подумала, что, может, он и не знает о видеокамерах, которые ее предшественник, да упокоится он, бедолага, с миром — добавил к стандартной экипировке незадолго до своей гибели.

С другой стороны, может, Дойл, наоборот, знал и просто хотел, чтобы она видела, как он расправляется с ее подчиненными.

— Умно, — заметила она при подмене карты. Когда опустилась тьма, она расстроилась, но при этом отметила и оценила — пусть и нехотя, — что Дойл никого даже не поранил. Не применил ни одного даже потенциально летального приемчика — никаких падений с высоты, после которых истекают кровью из-за сломанной бедренной кости.

Он проявлял милосердие. Или боялся. Знал, что Шах сотрет его в порошок, если он убьет кого-то из ее коллег; знал, что на ее прощение рассчитывать не приходится. А может — если вспомнить призывы Менчу, — просто пытался сказать: мы все на одной стороне. Негоже нам биться друг с другом. Кто ваши подлинные друзья и кто ваши враги?

Она направила водолазов в озеро.

Тянучка скрестил руки на груди и наблюдал из-за ее плеча. Она бросила на него свирепый взгляд.

— Можете перестать?

Он прикинулся, что не понял, о чем она. Леденец подравнивал кутикулу маникюрными ножницами. Шах даже и не пыталась вспомнить, когда в последний раз видела человека с маникюрными ножницами в руках.

— По воде в пещеры не попасть, — заметил Тянучка.

Шах кивнула.

— Знаю.