Корабб думал, что все они – чудовища, трусы и головорезы. Ходили даже слухи, что они едят собственных мертвецов. Но нет: оказалось, что малазанцы – обычные люди. Такие же, как и сам Корабб.
Но теперь… человек позади него умирал. Урождённый фаларец – житель ещё одной страны, завоёванной этой империей. Он умирал, а в тоннеле было так тесно, что к нему даже не подобраться.
– Бери, – сказал Корабб Непоседе. – Передай вперёд.
– Худ нас побери, это ж настоящая верёвка!
– Да. Быстрей передай её дальше.
– Ты мне тут не приказывай, ублюдок. Ты – пленник. Заруби себе на носу.
Корабб пополз назад.
Жар нарастал, пожирая тонкие ручейки холодного воздуха, которые сочились снизу. Долго они так не протянут.
– Ты что-то сказал, Корабб?
– Нет. Ничего особенного.
Сверху послышалась возня: это Спрут спускался вниз по самодельной верёвке. Сапёр тяжело и натужно дышал. Флакон добрался до засыпанного каменным крошевом дна расселины. Выхода отсюда не было. В замешательстве маг провёл руками по обеим стенам. Где же крыса?
Чародей присел, чтобы пролезть ногами вперёд под арку, и почти сразу нащупал стопами что-то – обломки? – почти полностью заполнявшее подземный чертог. Что-то покачнулось у него под ногами, покатилось с гулким стуком вниз.
Впереди всполошилась крыса, напуганная громким шумом, с которым Флакон спрыгнул в комнату. Усилием воли маг вновь оседлал душу животного.
– Ну, что ж, малышка, снова за работу…
Его голос затих во мраке.
Чародей оказался на груде сосудов, сложенных друг на друге так плотно, что верхние находились всего в сажени от потолка. Ощупав один из них, Флакон обнаружил, что высокие кувшины запечатаны, скреплены железом, а грани и плоскости металлических пробок расцвечены сложным узором. Гладкая керамика, покрытая тонкой глазурью. Услышав, как Спрут кричит, что он добрался до дна, маг выполз на середину комнаты. Крыса выскользнула через вторую арку, и Флакон почувствовал, как она спустилась, ступая по чистому, ровному каменному полу, а затем потрусила вперёд.
Ухватившись за железную пробку ближайшего сосуда, чародей попытался его откупорить. Но та сидела крепко, так что все усилия пошли прахом. Тогда Флакон попытался провернуть её вправо – ничего – и влево. Послышался хруст. Маг удвоил усилия. Крышка провернулась, и вниз посыпался раскрошенный воск. Флакон потянул крышку вверх. Ничего не вышло. Маг продолжил крутить её влево и вскоре заметил, что она медленно поднимается всё выше с каждым поворотом. Ощупав пробку, он обнаружил спиральную нарезку на металле, покрытую остатками засохшего воска. Ещё два поворота – и железная пробка выскочила из горлышка.
Сильный приторный запах.
– Флакон?
– Сюда. Я в большом зале под отвесной стеной. Спрут, тут сосуды. Сотни кувшинов. Наполненных мёдом. – Маг вытащил руку и облизал пальцы. – О, боги, на вкус свежим. Когда спустишься сюда, помажь свои ожоги, Спрут…
– Только если пообещаешь, что потом нам не придётся ползти через какой-нибудь муравейник.
– Здесь нет муравьёв. Как там перекличка?
– Все на месте.
– А Смычок?
– С нами, но жар пробивается вниз.
– Значит, хватит верёвки и ремней. Хорошо.
– Ага. Пока не порвалось ничего. Похоже, Урб собрался нести Хеллиан вниз на спине.
– Следующий уже спускается?
– Так точно. Да как же эти пробки вынимаются?
– Покрути их туда-сюда. А потом продолжай проворачивать.
Флакон услышал, как сапёр возится с одной из крышек.
– Вряд ли это древний склад, раз мёд свежий.