Охотники за костями. Том 1

– С ними лучше не связываться, а то костей не соберёшь, я об этом. Смертный врежет кому-то и в лучшем случае нос сломает. Если Взошедший кому-то врежет, тот собой дырку в стене сделает. Я не в буквальном смысле, хотя и так бывает. Сила – не обязательно физическая, но сила воли. Когда Взошедший действует, волны идут по… всему. Поэтому они столь опасны. К примеру, до изгнания Фэнера Трич был Первым героем, так раньше называли Взошедших, Первым героем – и только. Бóльшую часть времени проводил в схватках с другими Первыми героями, а ближе к концу просто бродил в своём обличье одиночника. Если бы ничего особенного не случилось с Тричем в этом облике, он бы рано или поздно потерял статус Взошедшего, сила растворилась бы в примитивном зверином сознании тигра-переростка. Но случилось особенное – даже две вещи. Фэнера изгнали, а самого Трича – убили. И эти два события всё изменили.

– Ладно, это всё просто прекрасно, – пробормотал Вал. – А гипотезу свою ты когда расскажешь, капитан?

– У всякой горы есть вершина, Вал, и в истории были многие и многие горы – больше, чем мы себе можем представить, как мне кажется, – горы людей, яггутов, т'лан имассов, эрес'алей, баргастов, треллей и так далее. Да не просто горы – целые гряды! Я полагаю, что Восхождение – это естественный феномен, неизбежный закон вероятности. Возьми массу людей – где угодно, любого рода-племени, и рано или поздно накопится давление и возникнет гора, а у неё будет вершина. Вот почему столь многие Взошедшие становятся богами – со сменой поколений имена великих героев обретают святость, а сами герои становятся представителями давно утраченного золотого века. Такие дела.

– В общем, если я тебя правильно понял, капитан, – признаюсь, это было нелегко, и никогда легко не было – давление сейчас огромное, и поэтому стало слишком много Взошедших, и всё пошло наперекосяк.

Паран пожал плечами:

– Может и так показаться. Наверное, всегда и кажется. Но всё утрясается – рано или поздно. Горы сталкиваются, вершины рушатся, забываются, рассыпаются в прах.

– Капитан, ты что, собрался новую карту вставить в Колоду Драконов?

Паран долго смотрел на призрака, а затем сказал:

– Во многих Домах уже существует роль Солдата…

– Но нет Независимых солдат, капитан. Нет… нас.

– Ты сам сказал, что вас ждёт долгий поход, сапёр. Откуда ты это знаешь? Кто ведёт вас?

– На это у меня нет ответа, капитан. Поэтому мы и решили, что нашей платой за эту сделку будет… что если ты смастеришь для нас карту, это будет, ну, словно пригоршню муки бросить на невидимую паутину.

– Часть сделки? Ты мог бы это с самого начала упомянуть, Вал.

– Нет, всегда лучше сказать, когда уже слишком поздно.

– Для вас – да. Ладно, я об этом подумаю. Не скрою, ты меня заинтриговал. Особенно потому, что я не думаю, что тобой и всей вашей призрачной армией кто-то напрямую манипулирует. Подозреваю, вас зовёт сила куда более эфемерная, более первичная. Природная сила, словно давно забытый закон, заново восстановленный в силе, и вам – предстоит его исполнить. Рано или поздно.

– Это интересная мысль, капитан. Всегда знал, что у тебя есть мозги, теперь хоть начал понимать, на что они годятся.

– А теперь позволь задать тебе вопрос, Вал.

– Ну, попробуй.

– Долгий поход, который вас ждёт. Эта дорога – на войну, не так ли? Против кого?

– Скорей уж, против чего…

Позади послышался шум: пайщики принялись запрыгивать обратно на фургон, шелест ремней и звон пряжек, когда около дюжины мужчин и женщин принялись пристёгиваться к бортам. Кони вдруг встревожились, вскинули головы, начали бить копытами, раздувать ноздри. Возница вновь взял в руки поводья.

– Эй, вы двое! – прорычал он. – Пора.

– Я, наверное, сяду рядом с возницей, – заявил Вал. – Капитан, как и сказал этот Высший маг, лучше скачи рядом. Привести нас сюда я смог, но вот, что нас ждёт, понятия не имею.

Кивнув, Паран направился к своему коню, а Вал забрался на козлы. Пардийки вернулись со своего поста у грани тумана и заняли места по бокам крыши, проверяя свои тяжёлые арбалеты и запас стрел с широкими наконечниками.

Паран запрыгнул в седло.

Ставенка на боковой дверце был открыта, и капитан увидел внутри блестящее, круглое лицо Карполана Демесанда.

– Мы едем с опасно высокой скоростью, Ганос Паран. Если некая трансформация свершится с конём, на котором ты скачешь, лучше оставь его.

– А если «некая трансформация» постигнет меня?

– Что ж, мы сделаем всё возможное, чтобы не оставлять тебя.

– Это обнадёживает, Карполан Демесанд.

Краткая улыбка, и ставенка захлопнулась.

Возница вновь протяжно завыл и щёлкнул поводьями. Лошади рванулись вперёд, потащив за собой экипаж. Вперёд. На каменный мост.

Паран скакал рядом, напротив одного из пайщиков. Тот дико, почти безумно ухмыльнулся, сжимая в руках массивный арбалет малазанской работы.

Процессия поднялась по склону и устремилась во мглу.

Окутавшую отряд со всех сторон мягкой стеной.