Охотники за микробами. Борьба за жизнь

«У этих немудрящих людей, — рассуждал Смит, — здоровые, крепкие головы. Они насквозь пропитаны запахом своих бычков и телят, они составляют с ними как бы одно целое. И, должно быть, не одну бессонную ночь они провели в размышлениях об этой страшной болезни, которая превращала в воду кровь их скота, вырывая последний кусок хлеба изо рта у их детей. Они сами и хоронили своих погибших животных. И эти злополучные, умудренные опытом фермеры в один голос говорили:

— Нет клещей — нет и техасской лихорадки!»

Теобальд Смит решил послушать фермеров. Он хотел видеть болезнь так же близко, как наблюдали ее скотоводы. Это был новый вид охоты за микробами — идти за природой, изучая ее лишь с помощью маленьких фокусов.

Наступило лето 1889 года; дни становились жаркими. В прошлом году скотоводы горько жаловались на свои потери. Нужно было что-то делать — это стало ясно даже правительству. Департамент земледелия отпустил хорошую субсидию, и директор, доктор Сэлмон, дал знак начинать работу; к счастью, он так мало понимал в исследовательской работе, что его руководство никогда ни в чем не стесняло Смита.

V

Вместе с Кильборном Теобальд Смит устроил необыкновенную лабораторию. Не в четырех стенах помещалась она, а под открытым знойным небом, и комнаты в этой обители представляли собой не что иное, как пять или шесть маленьких, пыльных, обнесенных изгородью загонов. 27 июня 1889 года семь худощавых, но вполне здоровых коров сошли с небольшого судна, доставившего их с ферм Северной Каролины — центрального очага техасской лихорадки, где северных коров подстерегала верная смерть. Все эти семь коров были изукрашены, осыпаны, густо напичканы клещами самых разнообразных форм и размеров; были среди них настолько крошечные, что их нужно было рассматривать через лупу; были и великолепные экземпляры самок в полдюйма длиною, разбухших от крови своих долготерпеливых хозяек.

В загон № 1 Смит и Кильборн поместили четырех из этих усеянных клещами южных коров и туда же загнали трех здоровых северных животных.

— Северные коровы очень скоро наберутся клещей, — рассуждал Смит, — а так как они никогда и не нюхали техасской лихорадки, то должны быть к ней очень восприимчивы. С помощью этого маленького трюка мы выясним, действительно ли тут виноваты клещи!

Так Теобальд Смит поставил первый маленький фокус, — можете назвать его экспериментом, если хотите, — пустячный простенький опыт, который мог прийти в голову всякому неглупому фермеру, если бы только он не был так сильно занят. Это был эксперимент, который любому американскому ученому показался бы пустым и глупым.

Смит и Кильборн решили собственными руками обобрать всех клещей с остальных трех южных коров. Коровы отбрыкивались и хлестали хвостами по лицам этих оригинальных исследователей, на солнце было свыше 40° по Цельсию, и облаками висевшая пыль густо ложилась на их вспотевшие лбы. Клещи укрывались глубоко среди спутанной шерсти животных, а самые маленькие, показавшись на мгновение, уползали в непроходимые дебри волос, как только наши исследователи пытались схватить их скрюченными пальцами. И до чего крепко эти проклятые паразиты впивались в кожу своих хозяек-коров! Случалось, что какая-нибудь великолепная раздутая кровью клещиха при попытке оторвать ее от коровы, лопалась под пальцами, превращаясь в отвратительную липкую кашицу! Это было ужасное занятие.

Но к вечеру они уже не находили ни одного клеща на этих трех южных коровах и поместили их в загон № 2 вместе с четырьмя здоровыми северными животными.

«Северные коровы сильно подвержены заболеванию техасской лихорадкой, они будут обнюхиваться с южными, будут щипать ту же траву, пить ту же воду, будут соприкасаться с испражнениями каролинских коров, но они не получат от них клещей. А теперь подождем и посмотрим, виноваты в этом деле клещи или нет».

Июль и начало августа прошли в томительном, но не бездеятельном ожидании. Смит вместе с правительственным насекомоведом Купером Куртисом занялись широким изучением жизни и деятельности клещей. Им удалось подметить, как молодой шестиногий клещ вползает на корову, как он спешит укрепиться на ее шкуре и начинает сосать кровь; как он меняет свою кожу, с гордостью обогащается еще двумя ножками и снова меняет кожу. Они видели, как восьминогие крупные самки вступают в брак (здесь же на коровьем заду) с малорослыми самцами, как затем эти молодые жены-клещихи начинают усиленно питаться кровью, созревают до периода материнства и, отвалившись от коровы на землю, кладут более двух тысяч яиц. Таким образом, через двадцать примерно дней после их восхождения на коровью ногу они заканчивают свою жизненную миссию, сморщиваются и погибают, между тем как в каждом из двух тысяч яичек начинают происходить удивительные вещи…