Охотники за микробами. Борьба за жизнь

В то же время Теобальд Смит не забывал ежедневно посещать свою лабораторию под открытым небом, где командиром был Кильборн, будущий торговец медным и железным товаром. Он приходил в загон № 1 посмотреть, не появились ли новые клещи на северных коровах, не повысилась ли у них температура, не стоят ли они, понурив головы? Затем он переходил в загон № 2, чтобы отодрать пару-другую клещей с каролинских коров, на которых то и дело появлялись новые клещи, выросшие из самых крошечных, пропущенных в первые дни. Много им приходилось из-за этого нервничать… Это был, надо сказать, очень утомительный и малоинтересный период ожидания, пока, наконец, в один из знойных дней середины августа на одной из северных коров не показались клещи и вслед за тем она стала горбить спину и отказываться от еды.

Вскоре появились клещи и на других северянках. Они горели в лихорадке, их кровь превратилась в воду, ребра выступили наружу и бока втянулись… Они сплошь были усеяны клещами!

Но в загоне № 2, где не было клещей, северные коровы оставались такими же здоровыми, как их Каролинские подруги.

С каждым днем температура северянок в загоне № 1 все повышалась, и, наконец, они погибли одна за другой; тут же в сарае было сделано посмертное вскрытие, и началось отчаянное метание между трупами животных в поле и микроскопами на тараканьем чердаке. Даже Александр, смутно осознавший важность момента, стал проявлять некоторые признаки жизнедеятельности. Смит внимательно рассматривал жидкую кровь погибших коров.

«Это кровь, подвергшаяся действию неизвестного микроба техасской лихорадки, — впечатление таково, будто что-то забралось в самые кровяные шарики и разорвало их: микробов надо искать внутри кровяных телец», — размышлял Смит.

Хотя он и не особенно доверял чужим микроскопическим исследованиям, сам он был чрезвычайно искусен в обращении с этим инструментом. Он навел свою сильнейшую линзу на кровь первой погибшей коровы и — что за удача! — в первом же препарате наткнулся на какие-то странные, грушевидной формы выемки в совершенно целых на вид кружочках кровяных телец. Сначала эти выемки выглядели просто небольшими пустотами, но он отчаянно вертел микрометрический винт, стараясь поймать фокус, и взволнованно рассматривал одну за другой капельки крови, заключенные между тонкими стеклышками.

И вот на его глазах эти пустые пространства стали превращаться в оригинальные живые существа грушевидной формы… Он находил их в крови каждого животного, погибшего от техасской лихорадки, всегда внутри кровяных шариков, которые они разрушали, превращая кровь в воду. И никогда он их не видел в крови здоровой северной коровы.

— Возможно, это и есть микроб техасской лихорадки, — шептал он про себя, но, как добрый крестьянин, не спешил с выводами. Для полной уверенности он должен посмотреть кровь сотни коров, больных и здоровых, должен проверить миллионы красных кровяных шариков…

Но вот миновал жаркий период, наступил сентябрь, а все четыре северянки в загоне № 2 продолжали мирно пастись и поправляться, — на них не было клещей!

— А теперь еще раз проверим, виноваты ли тут клещи, — сказал Смит и перевел двух из этих преуспевающих северных коров в загон № 1, где было уже столько коровьих смертей. Через неделю несколько маленьких красно-бурых букашек оказалось на ногах у этих коров. А еще через две недели одна из них была мертва, а другая больна техасской лихорадкой.

Но едва ли был на свете человек, которому требовалось больше доказательств, чтобы убедиться в том, во что ему самому хотелось верить. Смиту еще нужно было убедиться окончательно! И вот у него оказался в запасе еще один простенький фокус — назовите его экспериментом, если хотите. Из Северной Каролины, с ее смертоносных полей, прибыли большие бидоны, и эти бидоны были наполнены травой, которая кишела ползающими, жаждущими крови клещами. Эти бидоны Теобальд Смит принес в загон № 3, где никогда не было ни одной южной коровы со своими сосущими кровь паразитами. Он исходил это поле вдоль и поперек и засеял его гибельным семенем — клещами. Кильборн привел туда четырех здоровых северянок, а через несколько недель кровь их стала водянистой, одна корова погибла, а две из трех остальных заболели тяжелой формой техасской лихорадки, но поправились.

VI

Итак, Теобальд Смит, первый из всех охотников за микробами, проследил, каким путем тайный убийца переходит с одного животного на другое.

В загоне, где был южный скот и клещи, северный скот погибал от техасской лихорадки; в загоне, где был южный скот без клещей, северный скот прекрасно жил и поправлялся; в загоне, где южного скота не было, а были только клещи, северный скот точно так же падал от техасской лихорадки. Значит, виноват клещ.

С помощью этих простых, но с поразительной тщательностью проведенных опытов Теобальд Смит доказал, что восточные скотоводы действительно подсмотрели великую тайну природы.