Охотники за микробами

Росс от души восхищался чудесными превращениями малярийных микробов в крови человека. После того как эти разбитые шарики выскакивали из кровяных клеток, они вдруг принимали форму полумесяцев, а эти полумесяцы начинали выпускать из себя по два, по три, по четыре, а иногда и по шесть длинных тонких отростков, которые все время вертелись, и извивались, придавая микробу поразительное сходство с крошечным осьминогом.

«Вот вам, Росс, паразит малярии, которого вы ни за что не найдете в крови здорового человека. Но меня, признаться, волнует один вопрос: как этот микроб переходит от человека к человеку?»

На самом деле все это не особенно волновало Патрика Мэнсона. В каждой мозговой клеточке этого человека жило изображение комара, или воспоминание о комаре, или рассуждение о комаре. Сам по себе он был человек тихий и не бог весть какой работник, но у него был один пункт помешательства: везде и во всем видеть комаров. Он быстро учел то обстоятельство, что Рональд Росс обладает энергией динамо-машины; он видел, что Росс перед ним преклоняется, и вспомнил, что Росс должен скоро вернуться в Индию. В один прекрасный день, когда они прогуливались по Оксфорд-стрит, Патрик Мэнсон закинул удочку.

«Знаете, Росс, – сказал он нерешительно, – у меня сложилось впечатление, что… малярию переносят комары…»

Росс не фыркнул и не рассмеялся.

Тогда старый шанхайский доктор стал излагать свою фантастическую теорию этому впечатлительному молодому человеку, которого он хотел сделать орудием своих замыслов.

«Комары сосут кровь у больных малярией. В крови находятся эти самые полумесяцы. Они попадают в желудок комара и выпускают там свои хлыстики, которые затем отпадают и всасываются в организм комара. Эти хлыстики, вероятно, представляют собою крепкую и стойкую форму микроба, нечто вроде спор сибирской язвы. Затем комары погибают. Они падают в воду… а люди пьют этот бульон из зараженных комаров».

Все это было, конечно, не более чем пустой фантазией, догадками Патрика Мэнсона. Но в те времена, как вы уже видели, одна какая-нибудь догадка, одна восторженная идея могла привести к чему-нибудь весьма существенному в этой странной игре, именуемой охотой за микробами.

Итак, эта парочка прогуливалась по Оксфорд-стрит. Росс с увлечением болтал о комарах и москитах, совершенно не подозревая, что комары и москиты – это одно и то же. Но в то же время он с большим интересом слушал Патрика Мэнсона.

Комары переносят малярию!

Ведь это же старейшее из суеверий! Но вот перед ним доктор Мэнсон, который говорит об этом всерьез. Ну что же, ладно! Его книги не покупают, его математические открытия не признают. Тогда он использует новую возможность, затеет новую азартную игру! О, если бы ему удалось доказать, что комары действительно отвечают за распространение малярии! Ведь добрая треть всех больных, находящихся на излечении в госпиталях Индии, больна малярией. В одной только Индии больше миллиона человек в год умирают в прямой и косвенной зависимости от малярии! Но если в этом действительно виноваты комары, то ведь малярию можно искоренить в два счета. И если он, Рональд Росс, будет тем, кто докажет это…

– Я сочту за свой священный долг разрешить эту проблему, доктор Мэнсон, – сказал Росс и дипломатично поправился: – Эту великую проблему. Хотя я, собственно, только орудие в ваших руках, честь идеи всецело принадлежит вам… – уверял он старого доктора.

– Прежде чем вы займетесь этим, советую вам кое-что почитать о комарах, – сказал ему Мэнсон, который и сам толком не знал, существует ли десять разных видов комаров или десять тысяч, и который был почему-то уверен, что комар после укуса живет только три дня. И вот Росс стал бегать по Лондону в поисках литературы о комарах, но ничего не нашел. При его полной неопытности в научной работе ему не пришло даже в голову заглянуть в библиотеку Британского музея. Никогда еще столь зеленый исследователь не приступал к разрешению такого сложного вопроса.