Охотники за микробами

Первым подвигом комиссии была неудачная попытка найти какого-нибудь микроба в первых обследованных ею восемнадцати случаях желтой лихорадки. Среди них было много тяжелых, четыре окончились смертельно. Каждый из этих восемнадцати случаев был использован, как говорится, до отказа: брали кровь, делали посевы, вскрывали трупы, занимались самым тщательным выращиванием культур и не нашли ни одной бациллы. Дело было в июле – самый благоприятный сезон для желтой лихорадки, – и солдаты не прекращали своего страшного шествия из ворот госпиталя в Лас-Анимасе ногами вперед… Итак, первая попытка комиссии выяснить причину заболевания окончилась неудачей, но эта неудача навела ее на верный след. В этом и заключается юмористическая сторона охоты за микробами – именно так люди делают открытия! Теобальд Смит докопался до клещей, поверив болтовне фермеров; Рональд Росс обличил серых комаров по подсказке Патрика Мэнсона; Грасси открыл переносчика малярии занзароне благодаря своему патриотизму. А Уолтер Рид потерпел неудачу в первой и, можно сказать, важнейшей части своей работы. Что оставалось делать? Делать было нечего. И у Рида нашлось время услышать голос «старого полоумного теоретика», доктора Карлоса Финлея из Гаваны, не перестававшего кричать: «Желтая лихорадка вызывается комаром!»

В один прекрасный день комиссия заглянула к доктору Финлею, и этот старый джентльмен, никем не признанный, всеми осмеянный, с увлечением принялся объяснять членам комиссии свою сумасбродную теорию. Он привел им целый ряд остроумных, хотя довольно туманных соображений, на основании которых считал комара распространителем желтой лихорадки, он показал им протоколы некоторых страшных экспериментов, которые никого ни в чем не убеждали. Он дал им несколько маленьких черных яичек, похожих на крошечные сигаретки, и сказал: «Вот они, яички-преступники!»

Уолтер Рид взял эти яички и передал их Лэзиру, который бывал в Италии и знал кое-что о комарах, и Лэзир положил их в теплое место, чтобы вывести из них личинки, а затем эти личинки превратились в очаровательных комаров, усеянных серебристыми крапинками, имевшими форму лиры. Уолтер Рид потерпел неудачу – это верно, но, нужно воздать ему справедливость, он был в высшей степени дальнозорким и сообразительным человеком, а помимо этого надо сказать, что ему еще чертовски везло. Не находя никакой бациллы даже в самых ужасных случаях – у больных с глазами, налитыми кровью, и телом желтым, как золото, с мучительной икотой и зловещими рвотными позывами, Уолтер Рид обратил внимание на то, что сиделки, ухаживавшие за больными и близко с ними соприкасавшиеся, никогда не заболевали желтой лихорадкой! Правда, их нельзя было считать невосприимчивыми, но они почему-то не заболевали желтой лихорадкой.

«Если эта болезнь вызывается бациллой, подобно чуме или холере, то некоторые из этих нянек непременно должны были заразиться», – сообщал Уолтер Рид членам комиссии.

Затем он обратил внимание и на другие странности этой болезни. Он заметил, какими причудливыми скачками она распространяется среди населения Кемадоса. Вот заболел человек в доме № 102 по улице Риал, затем болезнь перепрыгнула за угол, в дом № 20 по улице Генерала Ли, а отсюда – через дорогу на другую сторону улицы, причем эти семьи не имели между собой никакого общения, даже не встречались.

«Похоже на то, что болезнь разносится как-то по воздуху из одного дома в другой», – сказал Рид. Были еще некоторые особенности, и весьма удивительные, в характере распространения желтой лихорадки. Эти особенности были открыты американцем Картером. Человек заболел желтой лихорадкой. Две или три недели все шло благополучно – человек мог умереть, мог и поправиться и уйти из этого дома, – но по истечении двух-трех недель в этом же доме сразу начинались массовые заболевания желтой лихорадкой. «Похоже на то, как будто требуется двухнедельный срок для развития заразы в каком-нибудь насекомом», – поделился Уолтер Рид с членами комиссии. Им показалось это не особенно убедительным, но, в конце концов, они были солдатами.

«Итак, давайте проверим теорию Финлея о комарах», – решил Уолтер Рид, исходя из всех вышеприведенных соображений, но главным образом потому, что ничего другого комиссии не оставалось делать.

Легко было это сказать, но как приступить к делу? Всем было хорошо известно, что желтую лихорадку нельзя привить никакому животному, даже обезьяне. Чтобы проделать эксперимент, доказывающий участие комаров в распространении лихорадки, необходимо было иметь подопытных животных, и по необходимости они должны были быть человеческого вида… Надо было заражать желтой лихорадкой людей!